Глава 2. ОТЕЦ.
Нравственность и мораль
Внутренняя сила, присущая Императору, Его право на власть сочетались в Его натуре с редкой скромностью, добротой и отзывчивостью. Даже в книге Н. А Соколова об убийстве Царской Семьи, повторяющей местами общераспространенные сплетни о Царственных мучениках, ничего общего с действительностью не имеющие, мы найдем такую характеристику Императора Николая II : «Государь Император Николай Александрович получил воспитание, какое обыкновенно давала среда, в которой родился и жил Он. Оно привило ему привычку, ставшую основным правилом поведения: быть всегда ровным, сдержанным, не проявляя Своих чувств. Всегда Он был ровен, спокоен. Никто из окружающих не видел Его гнева. Он любил книгу и много читал по общевенным наукам, по истории. Он был очень прост и скромен в Своих личных привычках, потребностях.
Не только русская пресса времен революции, но и некоторые историки и ныне стараются внедрить в сознание масс, что Царь при всех Его недостатках отличался еще склонностью к спиртным напиткам. Это неправда. Вино никогда не было для Него потребностью. Он выпивал за завтраком, за обедом обычно не более рюмки сливовицы. Не пил коньяка, не любил шампанского. Если ему приходилось пить по необходимости, Он пил столько, сколько требовала обстановка…
Будучи весьма религиозным, Царь был наделен сильным чувством любви к простому русскому народу. В заключении, если только позволяли обстоятельства, Он шел к солдатам, сидел с ними, разговаривал, играл в шашки, проявляя чрезвычайную простоту. Он вел к ним и Детей.
Самой типичной чертой Его натуры, поглощавшей все другие, была доброта Его сердца, Его душевная мягкость, утонченнейшая деликатность. По Своей природе Он был совершенно неспособен причинить лично кому-нибудь зло. Этим Своим свойством Он оставлял почти у всех людей одно и то же впечатление-очарования.
Были два свидетеля, вынужденные всей своей ролью около Царя давать отрицательное о нем толкование. Это Керенский и князь Львов. Первый видит в Царе скрытность, недоверчивость к людям, презрение к ним, ограниченность интеллекта, не отрицая, однако, у Него «какого-то чутья к жизни и к людям». Князь Львов говорит о Царе как о «лукавом византийце».
И в то же время оба они: и Керенский и князь Львов, — характеризуя Царя, употребляют одно и то же выражение. Керенский говорит о Его «чарующих глазах». Львов говорит об «очаровании», которое Он производил на людей. Эта черта Его натуры приводила к тому, что люди в общении с ним забывали в нем Императора».
Последнее утверждение нельзя принимать однозначно. Преданная подруга Государыни Анна Танеева пишет иное: «Несмотря на доброту Государя, великие князья Его побаивались. В одно из первых моих дежурств я обедала у Их Величеств; кроме меня, обедал дежурный флигель-адъютант, великий князь. После обеда великий князь стал жаловаться на какого-то генерала, что он в присутствии других сделал ему замечание. Государь побледнел, но молчал. От гневного вида Государя у великого князя невольно тряслись руки, пока он перебирал какую-то книгу. После Государь сказал мне: «Пусть он благодарит Бога, что Ее Величество и вы были в комнате, иначе бы Я не сдержался!»»
Так что гневаться Государь все-таки умел: Он был живым человеком, чуткая душа которого возмущалась всякой фальшью и неправдой, которых не водилось в собственной Его Семье. Танеева отмечала, сравнивая Его с Царицей: «У Государыни был вспыльчивый характер, но гнев Ее так же быстро и проходил. Ненавидя ложь, Она не выносила, когда даже горничная ей что-нибудь наврет, тогда Она накричит, а потом высказывает сожаление: «Опять не могла удержаться!» Государя рассердить было труднее, но когда Он сердился, то как бы переставал замечать человека и гнев Его проходил гораздо медленнее». Но в другом месте Танеева пишет то, что полностью созвучно воспоминаниям других людей: «От природы Он (Государь. — М. К) был добрейший человек… В нем не было ни честолюбия, ни тщеславия, а проявлялась огромная нравственная выдержка, которая могла казаться людям, не знающим Его, равнодушием. С другой стороны, Он был настолько скрытен, что многие считали Его неискренним. Государь обладал тонким умом, не без хитрости, но в то же время Он доверял всем. Удивительно, что к нему подходили люди, малодостойные Его доверия. Как мало пользовался Он властью и как легко было в самом начале остановить клевету на Государыню! Государь же говорил: «Никто из благородных людей не может верить или обращать внимания на подобную пошлость», не сознавая, что так мало было благородных людей».
Горько читать эти строки, зная к тому же, что Государь был не так-то наивен, и знаменитые Его воистину страшные слова: «Кругом измена, и трусость, и обман» — доказывают, .что Император Николай вполне сознавал, как «мало было благородных людей». Тем большую, ценность представлял для Него маленький уютный мирок, полный любви и света, — Его счастливая Семья.
Чудесную картину рисует в воспоминаниях С. Я. Офросимова: «По дорожке царскосельского парка, идет Государь с Великими Княжнами. Они возврашдются с длинной прогулки вдоль озера среди высоких, опушенных снегом елей. Все, кто встречается им в пути, почтительно кланяются, и ни один из этих поклонов не остается незаметным и безответным.
Лицо Государя оживлено, на нем нет обычной грусти и бледности. Он идет легким и бодрым шагом в кругу Своих Дочерей. Все Они красивы, сильны и молоды; от них веет здоровьем и жизнью. Они идут без всякой чинности, Они, быть может, с точки зрения строгого этикета даже слишком громко смеются и болтают, слишком быстро перегоняют друг друга, слишком тесно окружают Отца…
Великая Княжна Ольга Николаевна идет с ним под руку и с любовью смотрит ему в лицо. Она что-то слушает и смеется. Великая Княжна Татьяна Николаевна идет под руку с другой стороны и тоже крепко сжимает руку Отца и что-то быстро-быстро говорит. Младшие Княжны то забегают вперед, то идут позади. Их глаза лукаво горят, а Самая Младшая придумывает новую шалость, забивая снег за отвороты Своей бархатной шубки. Государь радостно смотрит на них. Он словно гордится ими перед встречными, Он рад, что Ими любуются. Его синие добрые глаза словно горят всем: «Посмотрите, какие у Меня славные Дочери. Они не только Мои, но и ваши; Они русские»».
Предыдущая часть
