Глава 12. В БОЛЕЗНИ И СКОРБИ. Утешение. Марина Кравцова. Воспитание детей на примере святых Царственных Мучеников

Глава 12. В БОЛЕЗНИ И СКОРБИ.

Утешение.

        В заключении Родители подбадривали Детей самыми простыми житейскими способами: играли с ними, с интересом смотрели их домашние сценические постановки. Государь Николай после ареста в Царском Селе взял за правило читать каждый вечер Семье и свите легкую беллетристику (Дюма, Конана Доила), чтобы успокоить их и отвлечь от тяжелых событий дня.
Но все же главным утешением святого Семейства была православная вера. Из дневниковых записей Императрицы мы узнаем, что в Сибири Великая Княжна Татьяна читала вслух духовную литературу. Остались немые свидетели нелегкой жизни Семьи в заточении — вещи, сохранившиеся в доме Ипатьева после убийства Царственных мучеников. Об этом подробно писал М. К. Дитерихс в книге, посвященной расследованию этого зверского преступления:
«Брошенными валялись пузырьки и флакончики со святой водой и миром, вывезенные, как значилось по надписям на них, еще из Ливадии, Царского Села и костромских монастырей; разбросанными, изломанными и разломанными валялись повсюду шкатулки, узорные коробки, рабочие ящички для рукоделий, дорожные сумки, саквояжи, сундучки, чемоданы, корзины и ящики и вокруг них вывороченные оттуда вещи, предметы домашнего обихода и туалета. Но… ничего ценного в смысле рыночной ценности и, наоборот, почти все только ценное и необходимое для бывших обитателей этого дома.
В спальне бывшего Государя Императора и Государыни Императрицы валялся на полу «Молитвослов», с юношеского возраста не покидавшийся Императором, с тисненным на обложке сложным вензелем из двух монограмм: “Н. А.” и “А. Ф.” и датой на оборотной стороне книжечки — “6 мая, 1883 г.”; вблизи «Молитвослова» брошена разломанная двойная рамка, где у Государя были всегда портреты Государыни Невестой и Наследника Цесаревича, а от самих портретов валялись лишь порванные, совершенно обгоревшие кусочки.
Неподалеку лежали неразлучные спутницы Государыни Императрицы — книги “Лествица”, “О терпении скорби” и Библия — все с инициалами “А. Ф.” и датами “1906 год” и с повседневными пометками в текстах и на полях, сделанными рукой Ее Величества; тут же валялись и остатки Ее любимых четок; тут же и необходимая для Наследника Цесаревича, болевшего с апреля, машинка для электризации и Его лекарства, Его игрушки, Его доска, которую клали Ему на постель для игры на ней и занятий. И флаконы с одеколоном и туалетной водой, туалетные стаканчики, мыльницы, скляночки и коробочки от разных лекарств и масса пепла от обгорелых чулок, подвязок, материй, бумаги, карточек, шкатулочек, коробочек от различных рукоделий, иконок и образков.
Комната Великих Княжен после убийства. На полу - извлеченные следственной властью зола и остатки от уничтоженных после убийства вещей.        Этого пепла и обгорелых вещиц домашнего обихода и туалетного характера было еще больше в следующей комнате, служившей спальней для Великих Княжон. Сразу получалось впечатление, что все служившее раньше для туалета, что составляло одежду, белье, работу, рукоделие, развлечение, что хранилось дорогой памятью о близких людях и друзьях, — все было собрано в беспорядке, в спешке, скомкано, сломано, порвано и сожжено в двух печах, находившихся в этой комнате. Срезанные же во время болезни волосы Великих Княжон валялись перепутанные в мусоре в передней, близ комнаты Янкеля Юровского, а некоторые порванные письма к ним, фотографии и карточки, им принадлежавшие, оказались засунутыми за шкаф в одной из комнат нижнего этажа, где жили палачи внутренней охраны.
Не видно было лишь одного — кроватей в комнате Великих Княжон… Они жили в этой комнате без кроватей и не имели матрацев…
Совершенно отдельно стоял раскрытый тяжелый ящик — сундук с частью книг, принадлежавших Августейшим Детям; в ящике рылись, большую часть книг разбросали тут же, вокруг него. Книги исключительно русские, английские и французские; ни одной на немецком языке. Книги определенного выбора: сочинения для религиозного, нравственного воспитания и произведения лучших русских классиков. Книги определенных владельцев; в них собственноручные Их Высочеств пометки, закладки домашней работы, засушенные цветы и листочки. Почти на всех — посвящения или просто пометки от Отца или Матери или Обоих вместе: “Елка. 1911 г. 24 декабря, Царское Село, от Папа и Мама, Ольге”; “В. К. Ольге, Мама, Тобольск, 1917 г.”; “Моей маленькой Татьяне от Мама. 9 февраля, 1912 г. Царское Село”; “Дорогой Татьяне от Папа и Мама. Янв. 1908”; “М. Н. Елка. 1913”; “Тетрадь для французского. Алексис”» и т. д.
Из одной английской книжки Великой Княжны Ольги Николаевны высунулись два листочка почтовой бумажки, на которых рукой Ее Высочества записаны стихотворения, сочиненные в Тобольске или Государыней Императрицей, или графиней Анастасией Васильевной Гендриковой (стихи были написаны поэтом Сергеем Бехтеевым и пересланы им Царственным узникам. — М. К.). На одном листке:

Перед иконой Богоматери

Царица неба и земли,
Скорбящих утешение,
Молитве грешников внемли.
В Тебе надежда и спасение.
Погрязли мы во зле страстей,
Блуждаем в тьме порока…
Но… наша Родина… О, к ней
Склони всевидящее око.
Святая Русь, твой светлый дом
Почти что погибает.
К Тебе, Заступница, зовем
Иной никто из нас не знает.
О, не оставь Своих детей,
Скорбящих упование,
Не отврати Своих очей
От наших скорби и страдания.

На другом листке:

Молитва

Пошли нам, Господи, терпенья
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и оскорбленья,
Христос Спаситель, помоги.
Владыка мира, Бог Всесильный,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.

        Осознавали ли Царственные мученики угрожавшую им смертельную опасность? Известен эпизод, подробно описанный в той же книге Дитерихса: «…14 июля (1918 года, за три дня до убийства Царской Семьи. — М. К.) священник о. Сторожев с диаконом Василием Буймировым совершал обедню для всей собравшейся в зале Царской Семьи; бедный Наследник Цесаревич Алексей Николаевич страдал Своей наследственной болезнью и сидел в кресле. Тут же присутствовали тогда доктор Боткин, девушка Демидова, повар Харитонов, камердинер Трупп и мальчик Седнев; поодаль, у окна, стоял комиссар Янкель Юровский и не спускал глаз с молившихся впереди русских христианских людей.
Все члены Царской Семьи имели вид утомленный и против обыкновения никто из них не пел во время службы, как было на предшествовавших пяти службах до появления в доме Янкеля Юровского. А когда во время этой службы 14 июля по чину обедни отец диакон вместо того, чтобы прочесть, по ошибке запел “со святыми упокой”, все члены Семьи бывшего Императора Николая II опустились на колени.
“Знаете, отец протоиерей, — сказал диакон Буймиров, выйдя из дома. — У них там что-то случилось: Они все какие-то другие точно, да и не поет никто”».
В книге Е. Е. Алферьева «Император Николай II как человек сильной воли» задан тот же вопрос: сознавала ли Царская Семья, что всем им грозит смерть? «Да, Их Величества и две старшие Великие Княжны, несомненно, не только сознавали приближение конца, но и готовились к нему. Жизнерадостная Великая Княжна Мария Николаевна, хотя и в меньшей степени, но все же ясно понимала положение. Великая Княжна Анастасия Николаевна и Наследник Цесаревич Алексей Николаевич были еще слишком юными, чтобы задумываться над Своей участью, но и Они не закрывали глаза на действительность, как это видно из случайно вырвавшихся как-то у Наследника слов: “Если будут убивать, то только бы не мучили”».
В доме Ипатьева среди оставшихся вещей судебными властями было найдено много книг духовного содержания. Четыре из них принадлежали Императрице и пятнадцать — Великой Княжне Татьяне Николаевне. Естественно предположить, что читались они всеми членами Августейшей Семьи, причем особенно примечательно то, что Они не расставались с ними не только в Тобольске, но захватили их даже в Екатеринбург и берегли до самого конца. В них имеются многочисленные подчеркнутые и отчеркнутые места, наиболее привлекавшие внимание читавших и наиболее близкие их душевному настроению, ярко свидетельствующие о духовном подвиге Царственных мучеников. Епископ Мефодий, внимательно ознакомившийся с этими книгами, со сделанными в них пометками, пишет: «Эти места не только говорят о духовном состоянии Августейшей Семьи, о их крепкой, глубокой вере, смирении, всепрощении и духовной бодрости, но и являются как бы их духовным завещанием и наставлением. Да будут же слова, подчеркнутые ими и кровью их засвидетельствованные, нам на духовную пользу и вразумление».
Ниже приводится краткая выписка слов, особо отмеченных в одной из книг Великой Княжны Татьяны Николаевны, которые лучше всего показывают нам, какому примеру следовала Царская Семья в эти страшные предсмертные дни: «Верующие в господа Иисуса Христа шли на смерть как на праздник… становясь перед неизбежною смертью, сохраняли то же самое дивное спокойствие духа, которое не оставляло их ни на минуту… Они шли спокойно навстречу смерти, потому что надеялись вступить в иную, духовную жизнь, открывающуюся для человека за гробом».
Как же созвучны эти слова, читанные Царственными мучениками накануне Своей святой кончины, тому, что записала потом о них Самих преданная С. Я. Офросимова: «Так же как и в дни Своего величия, Они разливали вокруг Себя свет и любовь, всем находили Они ласковое слово и не забыли тех, к кому были привязаны и кто Им остался верен. Даже в заточении находили Они Свои радости и облегчали муки безграничной любовью друг к другу. Вера в Бога и в торжество добра, любовь к Родине, всепрощение и любовь ко всему миру Божию не меркли, но росли в Их сердцах в ужасные дни испытаний. Они умерли в радости, как могут умереть только истинные христиане-мученики».
Великая Княжна Ольга Николаевна передала в письме из Тобольска святые пророческие слова Своего Отца, последнего русского Императора, которые являются завещанием всей России на все века и могут стать девизом для каждого из нас:
«Отец просил передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за Него, так как Он всех простил и за всех молится, чтобы не мстили за себя и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь».


Об иконе

        Не зло победит зло, а только любовь — этими словами и завершим мы рассказ о святом Семействе, подобного Которому не найдем в мировой истории. Святые Царственные мученики, молите Бога о нас!

Глава 12. В болезни и скорби. В заключении. Предыдущая часть В начало Оглавление К оглавлению книги

Комментарии запрещены.