Почти сказочная Рождественская история
Над тюрьмой падал снег. Он ложился мягким покрывалом на внутренний двор и на храм посреди него, укутывал одеялом деревянную звонницу с золотой главкой. Сегодня службы в храме не будет, хотя это Рождественская ночь. Для того, чтобы выводить заключенных в храм, нужны сотрудники, а их сейчас мало – многие из них отдыхают от нелегкой работы вместе со всей страной. Получается, что привести в храм заключенных некому. Другое дело ребята из хозотряда – они могут почти свободно посещать храм. У них позади следствие и суд, их судьба определена на годы вперед, их уже не нужно держать в строгой изоляции в интересах следствия. Ребята не захотели отправляться в колонию – там суровые уголовные порядки, меньше контроля со стороны начальства, но в то же время легче сделаться настоящим преступником. Они работают в котельной, готовят еду, пекут хлеб, ремонтируют помещения… А еще они готовят храм к службе.
Николай в душе завидовал этим людям. Нет, это была не черная зависть, которая желает разорить радость другого человека. Просто до того, как он попал в тюрьму, он находил радость в работе. Да, порой приходилось непросто, приходилось напрягать все силы своего ума и тела, но работа – удел каждого здорового мужчины. Он получал неподдельное удовольствие от решения сложных инженерных задач на заводе, а в выходные с удовольствием трудился на своем участке, перестраивал свой доставшийся большими трудами дом на окраине подмосковного городка. А теперь он лишен радости труда и вынужден проводить однообразные дни в четырех стенах, без какого-либо занятия, строго подчиняясь тюремному распорядку. Эти мучения продлятся до того, как будет вынесен приговор, а потом либо свобода, либо отбывание наказания, но в любом случае станет полегче, уже не будет столь суровой изоляции в одной-единственной камере, из которой выводят лишь на прогулку в небольшой дворик под железной решеткой.
«А как хорошо утром будет в храме на свободе, – думал Николай, – хор запоет: «Христос раждается, славите…», и дети будут тесниться у амвона в ожидании причастия. Счастливые детские лица! А потом вся семья соберется за праздничным столом, весело хлопнет шампанское, и жена будет суетиться, раздавая самодельный торт. Какое теперь шампанское, какой торт? В тюрьме строго запрещен всякий алкоголь, и торт не входит в меню, да и не полез бы кусок в горло без любимой женушки, без белобрысых пострелят-мальчишек. Им-то, может, еще сложнее там, на воле, без кормильца! Хоть бы скорее на волю, к семье, ведь не виноват же, видит Бог! Друг решил подшутить, сел в машину своего товарища, пока тот отошел куда-то, видит меня и говорит: садись, смотри у меня какая машина! И не заводили даже, а тут хозяин бежит уже, думает, угнать хотим. Мы ему так и этак объясняли, не верит, хоть тресни! Довел дело до суда. Вот кончатся каникулы, может быть, сподоблюсь попасть в храм на Рождественскую службу – она служится в тюрьме в первый день после конца Рождественских выходных. Заявление начальнику я написал, но выведут ли меня, Бог весть. Желающих много, а сотрудников мало. А как хотелось бы причаститься, исповедовать грехи! Да, грехи наши тяжкие! Видно прогневил я чем-то Бога, раз в тюрьму попал. Порой в храм-то не всякое воскресенье ходил – дела, работа. А теперь дел нет, работы нет, хочешь в храм, да не можешь, вон он там внизу, за оконной решеткой. Делать нечего, сиди да думай о своих грехах, да о том, как душой очиститься, когда еще будет столько времени подумать о вечном… Как там Трофим поет:
«С утра привычная гонка по кругу,
Дела, заботы, которых не счесть,
Игра, где мы потеряли друг друга,
Скажи, зачем нужна благая весть?»
Постскриптум
Во дворе светало. Снег перестал падать, облака постепенно развеялись, появилось солнце. Николай мирно спал и во сне улыбался – видимо вспоминал свою семью. В дверь камеры постучали: «Николай Семенов, на выход!» – «Куда?» — «В храм!». Случилось чудо – священнику разрешили провести службу на Рождество, во время каникул. Николай стоял в храме и плакал от счастья. Через месяц суд его оправдал, и он вернулся к своей семье.
Сергей КОБЕЛЕВ
Историческая справка
Бутырский тюремный замок выстроен Матвеем Казаковым в 1784-1792г.г. Первоначально имел крестообразный план с Покровской церковью-ротондой в центре. Много раз перестраивался (в 1879-м, в 1890-е, в 1912-м и в 1970-м годах), в результате чего потерял облик замка. Сохранились фрагменты стен XVIII в. с мощными цилиндрическими основаниями башен и нижняя часть ротонды. В настоящее время – 2-й следственный изолятор Московского управления Федеральной службы исполнения наказаний.
Современный адрес – Новослободская ул., 45.
Покровский тюремный храм: вехи истории
В 1887 г. храм при Бутырской тюрьме был реконструирован и переосвящен во имя святого благоверного князя Александра Невского. В 1899 г. храм был снова перестроен и освящен в честь Покрова Пресвятой Богородицы. В 1892-1907 годах настоятелем Бутырского храма служил известный московский священник Иосиф Фудель, автор воспоминаний и наставлений тюремным духовникам.
В советское время помещение храма использовалось для расширения площадей тюрьмы. Среди бутырских узников разных лет числились митрополит Петроградский Серафим (Чичагов), архиепископ Можайский Димитрий (Доброседов), епископ Дмитровский Серафим (Звездинский), протоиерей Владимир Амбарцумов, протоиерей Иоанн Восторгов, Александр Солженицын.
Впервые после безбожных лет священник в Бутырской тюрьме появился в 1989 г. В 1992 г. на третьем этаже здания был освящен временный Покровский храм. Первым его настоятелем стал протоиерей Глеб Каледа (†1994), духовно окормлявший заключенных, в том числе приговоренных к смертной казни. В октябре 2004 г. исторический тюремный храм был полностью восстановлен и освящен в день праздника Покрова Пресвятой Богородицы.
Интернет-страница храма: http://butyrka.stnikolas.ru.