«Кровь Его на нас и на детях наших».
Мф. 27. 25
Был темен, мрачен бор сосновый;
Трещал костер; огонь пылал,
И в мраке свет его багровый
Злодеев лица озарял.
В зловещем сумраке тумана,
От мира спящего вдали
Рабы насилья и обмана
Тела истерзанные жгли.
Вперялись в тьму злодеев очи,
В немом предчувствии беды,
Спешил убийца в мраке ночи
Стереть кровавые следы.
Не дрогнула рука злодея,
Не возмутился он душой,
И пали в славу иудея
Отец и Отрок дорогой.
Во всей Руси благословенной
Не отыскалось никого,
Чтоб удержать удар презренный
В тот миг, направленный в Него.
И умер Он, как был, великий,
Державно кроткий, всеблагой
Перед глазами банды дикой,
Кипевшей местью и враждой.
Пучина гнусных злодеяний
Была безсильна осквернить
Минуты царственных страданий
И слез, которых не забыть.
Одни, с молитвами своими,
С великой правдой на челе
Они ушли от нас святыми,
Как жили с нами на земле.
Пройдут века, ночные тени
Разгонит светлая заря,
И мы склонимся на колени
К ногам Державного Царя.
Забудет Русь свои печали,
Кровавых распрей времена;
Но сохранят веков скрижали
Святых Страдальцев Имена.
На месте том, где люди злые
Сжигали Тех, Кто святы нам,
Поднимет главы золотые
Победоносный Божий Храм.
И Русь с небес благословляя,
Восстанет Образ неземной
Царя-Страдальца Николая
С Его замученной Семьей.
