Протоиерей Алексий Навалихин с супргой Ксенией
Не мечтал даже участвовать, потому что не так давно операцию перенес и ходить на большие расстояния остерегаюсь. Но отцы Викентий (Флорецкий) с Алексием Волковым собрались, наш сын старший захотел пойти, а билетов на вокзале не оказалось. И матушка моя предложила их подвезти и потом забрать. Вот таким образом, как водитель, я оказался на Крестном ходе.
Присоединились мы к шествию в Шепетовке и дошли до Полонного – это участок пути в 38 километров. Где-то я ехал за Крестным ходом, бабушек и отстающих подбирал, где-то вперед выезжал, чтобы подвезти тех, кто совсем из сил выбился. И потом в тенечке стоял, ждал, пока ход дойдет.
На одной из таких остановок, когда я выехал на пару километров вперед, подъехал человек на машине спросить: «Где здесь Крестный ход?» Я ответил, что скоро подойдет, можно здесь подождать, но водитель решил ехать навстречу, и тогда я попросил и меня туда подвезти, чтобы хоть километр, но поучаствовать. В итоге километра два, два с половиной прошагал. Так я поучаствовал в Крестном ходе.
А на фото собачку заметили? Дворняжка такая простая, черненькая, почти по колено. Она с Почаева бежит в самом начале колонны. То, бывает, на обочину выходит, то среди людей мелькает. А как остановится Крестный ход – ходит вдоль дороги.
С посохом иеромонах Викентий (Флорецкий)
Отец Викентий показал нам ее, говорит: «Представляете, вот эта собака уже три года во всех крестных ходах почаевских участвует. Каким образом она возвращается назад – не знаю. Потому что из Почаева-то люди выходят пешком, а возвращаются на транспорте. Но она тоже назад в город прибегает». Такой интересный факт.
Настроение там у людей – праздник! Видно, что утомленные, но нет печального лица. Все трудятся во славу Божию.
Священники по очереди все время читают акафисты, каноны, молитвы. Через микрофон и колонки всё это хорошо слышно идущим и вместе с пением народным – «Богородице Дево, радуйся!», «Царице моя Преблагая» – по дороге вокруг разносится.
Нас везде очень радушно встречали. Как только по дороге храм или село – всех заворачивают и кормят (смеется). Поели, выходим дальше – опять село! И снова столы или просто на траве клеенки расстелены, а на них голубцы, картошка, пирожки-булочки, яйца вареные ведрами, компот бидонами… И все хотят, чтобы паломники у них непременно угостились.
Общался с одним священником, он был очень расстроен. «Була зупинка у нас запланована, ми готувалися, жінки куховарили. А їх за два кілометри від нас зупинили і вже нагодували! Вони у нас майже нічого не їли». Так, бедный, сокрушался.
В каждом селе к иконам выходили местные жители, вставали на колени, чтобы над ними образа пронесли, потом вливались в колонну, шли до соседнего селения и после возвращались домой.
Что касается провокаций… Внутри Крестного хода это не обсуждается, люди идут и молятся.
Было такое в пути, что кто-то начал раздавать листовки. Сразу по микрофону объявление: «Без благословения никто ничего не раздает и никто ничего не принимает. Просим отойти в сторону».
Перед колонной несколько машин ехало – полиция, военные, «люди в штатском». С некоторыми из них, когда Крестный ход обгонял, общался. Говорят: «Наша задача – не допустить провокаций». Иногда было видно, как на некоторых участках лесной дороги они обходили местность, все осматривали. Так что некая защита от госструктур присутствует.
На нашем отрезке пути участников было немного, может, до трех тысяч человек. Все очень разные, много молодежи, немало и пожилых. Возле Полонного встретили отца Николая Давыдовского, видели знакомые лица.
