16 / 29 июля — память Мученицы Иулии Карфагенской, Корсиканской, девы

 

ä‡Ú„ÓËfl: ËÍÓÌ˚ àÁÓ·‡ÊÂÌËÂ: åÛ˜ÂÌˈ‡ ûÎËfl ‰Â‚‡ ä‡Ù‡„ÂÌÒ͇fl ë˛ÊÂÚ: àÍÓ̇: ÔÓflÒ̇fl ê‡ÁÏÂ: ëÚËθ: ËÍÓÌÓÔËÒ¸ òÍÓ·: ÇÂÏfl, ÏÂÒÚÓ Ë ‡‚ÚÓ ̇ÔËÒ‡ÌËfl: åÂÒÚÓ̇ıÓʉÂÌËÂ: éˆËÙÓ‚‡ÌÓ: Ò·ȉ àÒÚÓ˜ÌËÍ: çÓÏÂ Ò·ȉ‡ - ÔÓ ËÒÚÓ˜ÌËÍÛ: 9174 çÓÏÂ Ò·ȉ‡ – ËÌ‚ÂÚ‡Ì˚È íàñ‡: ãËÌËfl: èËϘ‡ÌËfl: ãËÚÂ‡ÚÛ‡:

КРАТКОЕ ЖИТИЕ МУЧЕНИЦЫ ИУЛИИ КАРФАГЕНСКОЙ, КОРСИКАНСКОЙ

Свя­тая му­че­ни­ца Иулия ро­ди­лась в Кар­фа­гене в хри­сти­ан­ской се­мье. Де­воч­кой она по­па­ла в плен к пер­сам. Ее увез­ли в Си­рию и про­да­ли в раб­ство. Ис­пол­няя хри­сти­ан­ские за­по­ве­ди, свя­тая Иулия вер­но слу­жи­ла сво­е­му гос­по­ди­ну, хра­ни­ла се­бя в чи­сто­те, со­блю­да­ла по­сты и мно­го мо­ли­лась Бо­гу.

Ни­ка­кие уго­во­ры хо­зя­и­на-языч­ни­ка не мог­ли скло­нить ее к идо­ло­по­клон­ству.

Од­на­жды хо­зя­ин от­пра­вил­ся с то­ва­ром в Гал­лию и взял с со­бой Иулию. Ко­гда по пу­ти ко­рабль при­стал к ост­ро­ву Кор­си­ка, хо­зя­ин ре­шил при­нять уча­стие в язы­че­ском празд­ни­ке, а Иулия оста­лась на ко­раб­ле. Кор­си­кан­цы на­по­и­ли куп­ца и его спут­ни­ков ви­ном и, ко­гда те за­сну­ли, при­ве­ли с ко­раб­ля Иулию. Свя­тая Иулия не убо­я­лась при­знать­ся, что она хри­сти­ан­ка, и обе­зу­мев­шие языч­ни­ки рас­пя­ли ее на кре­сте.

О кон­чине свя­той му­че­ни­цы Ан­гел Гос­по­день со­об­щил ино­кам мо­на­сты­ря, на­хо­див­ше­го­ся на со­сед­нем ост­ро­ве. Мо­на­хи взя­ли те­ло свя­той и по­греб­ли в хра­ме сво­ей оби­те­ли.

Око­ло 763 го­да мо­щи свя­той му­че­ни­цы Иулии бы­ли пе­ре­не­се­ны в жен­ский мо­на­стырь го­ро­да Бре­с­чии (ис­точ­ни­ки да­ют раз­ные го­ды кон­чи­ны свя­той: V или VII вв.).

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ МУЧЕНИЦЫ ИУЛИИ КАРФАГЕНСКОЙ, КОРСИКАНСКОЙ

Ко­гда пер­сы взя­ли зна­ме­ни­тый в Аф­ри­ке го­род Кар­фа­ген[1] и мно­же­ство жи­те­лей от­ве­ли в плен, в это вре­мя вме­сте с дру­ги­ми плен­ни­ка­ми из это­го го­ро­да бы­ла взя­та и та ма­лень­кая де­воч­ка, о ко­то­рой бу­дем го­во­рить, бла­жен­ная Иулия, дочь од­но­го зна­ме­ни­то­го че­ло­ве­ка Анал­со­на; она бы­ла от­ве­зе­на в па­ле­стин­скую Си­рию и про­да­на в раб­ство од­но­му куп­цу, нече­сти­во­му языч­ни­ку. Де­воч­ка, хо­тя бы­ла и у невер­но­го гос­по­ди­на, од­на­ко креп­ко дер­жа­лась свя­той ве­ры во Хри­ста, в ко­то­рой ро­ди­лась, и хри­сти­ан­ских доб­рых обы­ча­ев, ко­то­рые усво­и­ла с мла­ден­че­ства, – ча­сто мо­ли­лась и по­сти­лась. Став­ши де­ви­цей, она тща­тель­но со­блю­да­ла се­бя в чи­сто­те, жи­ла це­ло­муд­рен­но и в стро­гом воз­дер­жа­нии и вер­но слу­жи­ла сво­е­му гос­по­ди­ну, по сло­ву апо­сто­ла: «В про­сто­те серд­ца ва­ше­го, не с ви­ди­мою толь­ко услуж­ли­во­стью, как че­ло­ве­ко­угод­ни­ки» (Еф.6:5-6), но как бы пред оча­ми Бо­жи­и­ми, ис­пол­няя с бла­го­ра­зу­ми­ем все по­ру­чен­ные ей де­ла, ко­то­рые не бы­ли про­тив­ны Бо­гу и ее це­ло­муд­рен­ной жиз­ни, а что бы­ло про­тив­но, к то­му ни­кто не мог ее при­ну­дить. Гос­по­дин ее уси­лен­но при­нуж­дал ее от­речь­ся от Хри­ста и скло­нял ее нече­сти­во жить по их язы­че­ским обы­ча­ям; но ни­ка­ки­ми угро­за­ми нель­зя бы­ло скло­нить ее к то­му, по­то­му что она го­то­ва бы­ла ско­рее уме­реть, чем от­сту­пить от Хри­ста или ли­шить­ся сво­е­го це­ло­муд­рия. И уже хо­тел по­гу­бить ее хо­зя­ин ее, но ви­дя, что она вер­но слу­жит и усерд­но ра­бо­та­ет, по­ща­дил ее и удив­лял­ся ее доб­ро­му нра­ву, кро­то­сти, сми­ре­нию и стро­го­му пост­ни­че­ству; он ви­дел, что она по­сти­лась каж­дый день, кро­ме суб­бо­ты и вос­кре­се­нья, сво­бод­ное же от ра­бо­ты вре­мя про­во­ди­ла не в празд­но­сти и по­кое, а или в теп­лых мо­лит­вах к Бо­гу, или же в чте­нии книг, че­му она на­учи­лась в дет­стве; ред­ко ко­гда и но­чью она ло­жи­лась спать. На вид она все­гда бы­ла блед­ная, су­хая, из­мож­ден­ная от тру­дов и воз­дер­жа­ния. Удив­лял­ся весь­ма это­му ее хо­зя­ин и, ви­дя, что она по­сту­па­ет всё так же, на­чал жа­леть ее, лю­бить и ува­жать: это Бог, оте­че­ски обе­ре­гая угод­ни­цу Свою, свя­тую Иулию, пре­кло­нял на ми­лость к ней же­сто­кое серд­це невер­но­го че­ло­ве­ка. Ей бы­ло уже бо­лее два­дца­ти лет, ко­гда хо­зя­ин ее – он был ку­пец – за­ду­мал плыть со мно­ги­ми то­ва­ра­ми в Гал­лию. Он взял с со­бою и вер­ную ра­бы­ню свою Иулию, так как ви­дел, что его иму­ще­ство уве­ли­чи­ва­ет­ся под ее при­смот­ром: Бог бла­го­сло­вил за нее дом то­го куп­ца (как неко­гда в Егип­те дом Пен­те­ф­рия ра­ди Иоси­фа (Быт.39:5). По­это­му-то вме­сте со сво­и­ми бо­га­ты­ми то­ва­ра­ми он взял и ра­бу свою, а ско­рее Хри­сто­ву, ко­то­рая бы­ла до­ро­же вся­ко­го то­ва­ра, и от­пра­вил­ся в пла­ва­ние. Он при­стал к ост­ро­ву Кор­си­ке[2], ми­мо ко­то­ро­го плыл. Хо­тя на этом ост­ро­ве бы­ли и хри­сти­ан­ские го­ро­да, но нема­ло бы­ло и языч­ни­ков, и ко­гда ку­пец этот при­стал к то­му ост­ро­ву, то уви­дел близ при­ста­ни сбо­ри­ще сво­их еди­но­вер­цев языч­ни­ков, со­вер­шав­ших празд­не­ство и при­но­сив­ших жерт­вы бе­сам. Он вы­шел к ним со все­ми слу­га­ми, ку­пил жир­но­го бы­ка, при­нес вме­сте с языч­ни­ка­ми сквер­ную жерт­ву, и на­ча­ли все есть, пить и ве­се­лить­ся. Свя­тая же Иулия оста­лась на ко­раб­ле и в глу­бине серд­ца взды­ха­ла и пла­ка­ла, скор­бя о за­блуж­де­нии и по­ги­бе­ли этих лю­дей.

Один из сбо­ри­ща то­го при­шел на ко­рабль, уви­дел Иулию, де­ви­цу пла­чу­щую и взды­ха­ю­щую, узнал, что она хри­сти­ан­ка, по­шел и ска­зал тай­но на­чаль­ни­ку то­го сбо­ри­ща, за­ве­до­вав­ше­му жерт­во­при­но­ше­ни­я­ми:

– На при­став­шем ко­раб­ле есть де­вуш­ка, ко­то­рая ху­лит на­ших бо­гов и осуж­да­ет нас за то, что мы при­но­сим им жерт­вы.

Тот­час на­чаль­ник это­го нече­сти­во­го сбо­ри­ща спро­сил па­ле­стин­ско­го куп­ца:

– По­че­му не все твои лю­ди при­шли с ко­раб­ля на наш празд­ник и жерт­во­при­но­ше­ние?

На от­вет куп­ца, что при­шли все, на­чаль­ник воз­ра­зил:

– Я слы­шу, что на тво­ем ко­раб­ле есть ка­кая-то де­вуш­ка, ко­то­рая бра­нит и ху­лит бо­гов на­ших.

Ку­пец от­ве­чал:

– Ты го­во­ришь о мо­ей ра­быне? Да ни­ко­им об­ра­зом я не мог ее от­вра­тить от хри­сти­ан­ско­го за­блуж­де­ния и скло­нить к на­шей ве­ре, ни лас­ка­ми, ни угро­за­ми; и ес­ли б она не бы­ла вер­на мне и так усерд­на в ра­бо­те, дав­но бы я по­гу­бил ее раз­ны­ми му­ка­ми.

На­чаль­ник ска­зал ему:

– За­ставь ее те­перь по­кло­нить­ся вме­сте с на­ми бо­гам и при­нять уча­стие в жерт­во­при­но­ше­нии; или я дам те­бе вме­сто нее че­ты­рех сво­их ра­бынь, или возь­ми ее сто­и­мость день­га­ми, толь­ко дай мне ее, и я за­став­лю ее по­кло­нить­ся на­шим бо­гам.

Ку­пец от­ве­тил:

– Я те­бе ска­зал, что невоз­мож­но ее при­ну­дить к это­му, по­то­му что она ско­рее пред­по­чтет уме­реть, чем от­речь­ся от сво­ей ве­ры. И про­дать ее те­бе нель­зя: ес­ли б ты да­вал мне за нее всё свое иму­ще­ство, то и это не срав­ни­лось бы с ее служ­бой; дей­стви­тель­но, она очень вер­на, и име­ние мое уве­ли­чи­ва­ет­ся в ее ру­ках; я по­это­му всё по­ру­чил ей.

На­чаль­ник же сбо­ри­ща, по­со­ве­то­вав­шись тай­но со сво­и­ми людь­ми, устро­ил ра­ди го­стей еще боль­шее пир­ше­ство и силь­но на­по­ил ви­ном куп­ца, хо­зя­и­на Иулии. На­пив­шись, он креп­ко за­снул, за­сну­ли так­же от ви­на и все, кто бы­ли с ним. То­гда нече­сти­вые языч­ни­ки с то­го ост­ро­ва по­спе­ши­ли на ко­рабль, вы­ве­ли свя­тую Иулию на зем­лю и при­ве­ли к на­чаль­ни­ку сво­е­му. И ска­зал ей на­чаль­ник:

– Де­вуш­ка, при­не­си жерт­ву бо­гам, я дам за те­бя тво­е­му гос­по­ди­ну вы­куп, ка­кой он по­про­сит, и от­пу­щу те­бя на сво­бо­ду.

Свя­тая от­ве­ча­ла:

– Моя сво­бо­да в том, чтоб слу­жить Хри­сту, Ко­то­ро­му я и слу­жу каж­дый день чи­стой сво­ей со­ве­стью; а ва­ше­го за­блуж­де­ния я гну­ша­юсь!

То­гда на­чаль­ник ве­лел бить ее по ла­ни­там. И ска­за­ла му­че­ни­ца:

– Ес­ли Гос­подь мой Иисус Хри­стос пре­тер­пел за ме­ня удар по ще­ке и пле­ва­ние в ли­цо, то раз­ве я не пре­терп­лю то­го же за Него! пусть бьют за Него ме­ня по ще­кам, вме­сто же плев­ков пусть те­кут по мо­е­му ли­цу сле­зы!

Му­чи­тель ве­лел тер­зать ее за во­ло­сы, раз­деть до­на­га и бить же­сто­ко по все­му те­лу. А му­че­ни­ца, по­ка ее би­ли, гром­ко го­во­ри­ла:

– Я ис­по­ве­дую То­го, Ко­то­ро­го би­ли ра­ди ме­ня! Вла­ды­ка мой пре­тер­пел тер­но­вый ве­нец и рас­пя­тие на Кре­сте. Пусть же и я, ра­ба Его, бу­ду участ­ни­цею и под­ра­жа­тель­ни­цею Его стра­да­ни­ям, чтоб про­сла­вить­ся мне с Ним во Цар­ствии Его!

По­том му­чи­тель ве­лел от­ре­зать ей де­ви­че­ские гру­ди; она же му­же­ствен­но пе­ре­но­си­ла все эти лю­тые му­ки ра­ди люб­ви ко Хри­сту. Му­чи­тель же­лая по­ско­рей по­гу­бить ее, по­ка не проснет­ся ее гос­по­дин, ве­лел на­ско­ро сде­лать крест и рас­пять на нем му­че­ни­цу, как неко­гда иудеи рас­пя­ли Хри­ста. И упо­до­би­лась свя­тая Иулия в стра­да­нии сво­ем за Хри­ста Са­мо­му рас­пя­то­му Хри­сту Гос­по­ду, спо­до­бив­шись быть рас­пя­той за Него на кре­сте.

Ко­гда она ви­се­ла на кре­сте и бы­ла уже близ­ка к смер­ти, проснул­ся ее гос­по­дин и, лишь уви­дел ее рас­пя­тую, – ка­кая ве­ли­кая жа­лость на­пол­ни­ла серд­це его! но ни­чем по­мочь бы­ло нель­зя: неве­ста Хри­сто­ва бы­ла уже при по­след­нем из­ды­ха­нии. Ко­гда же свя­тая ду­ша ее осво­бо­ди­лась от те­лес­ных уз, то все ви­де­ли, как из уст ее вы­ле­те­ла го­луб­ка бе­лее сне­га и уле­те­ла вверх, к небу; кро­ме то­го, му­чив­шие ее ви­де­ли Ан­ге­лов; и на­пал на всех ве­ли­кий страх; все бе­жа­ли от­ту­да, и толь­ко без­ды­хан­ное те­ло свя­той оста­лось ви­сеть на кре­сте[3]. Но не оста­вил его Хри­стос Гос­подь: он за­по­ве­дал Сво­им Ан­ге­лам хра­нить его, по­ка не устро­ил ей чест­но­го по­гре­бе­ния, сле­ду­ю­щим об­ра­зом.

Непо­да­ле­ку от ост­ро­ва Кор­си­ки есть ма­лень­кий ост­ро­вок, преж­де на­зы­вав­ший­ся Мар­га­ри­той, а те­перь Гор­го­ной; на нем был муж­ской мо­на­стырь; там Ан­гел Гос­по­день явил­ся ино­кам, воз­ве­стил им всё, что слу­чи­лось со свя­той му­че­ни­цей Иули­ей, и по­ве­лел им ско­рее плыть на ко­раб­ле к то­му ост­ро­ву, снять с кре­ста мно­го­стра­даль­ное те­ло свя­той му­че­ни­цы и при­не­сти в свой мо­на­стырь для по­гре­бе­ния. Мо­на­хи се­ли на ко­рабль, по­ста­ви­ли па­ру­са и по­плы­ли; до­стиг­нув при­ста­ни, они на­шли всё так, как ска­зал им Ан­гел Гос­по­день. Сняв с кре­ста свя­тое те­ло, они об­ви­ли его чи­стой пе­ле­ной. Они на­шли и от­ре­зан­ные гру­ди ее, бро­шен­ные непо­да­ле­ку и ле­жав­шие око­ло кам­ня, взя­ли их и при­ста­ви­ли к те­лу на свое ме­сто; по­том от­нес­ли те­ло на ко­рабль и бла­го­по­луч­но воз­вра­ти­лись в свой мо­на­стырь; там те­ло пре­да­ли по­гре­бе­нию с че­стью в церк­ви, про­слав­ляя Хри­ста Бо­га, укре­пив­ше­го ра­бу Свою на та­кой му­че­ни­че­ский по­двиг. При гро­бе ее ста­ли со­вер­шать­ся чу­де­са и по­да­ва­лось ис­це­ле­ние вся­ких бо­лез­ней; чу­де­са со­вер­ша­лись так­же и на том ме­сте, где она по­стра­да­ла. Узна­ли и хри­сти­ане – жи­те­ли то­го ост­ро­ва о стра­да­нии свя­той и по­стро­и­ли во имя ее на том са­мом ме­сте, где она бы­ла рас­пя­та, цер­ковь ма­лень­кую, по­то­му что там бы­ло тес­но: это ме­сто пред­став­ля­ло из се­бя кру­той холм. А там, ку­да бы­ли бро­ше­ны ее от­ре­зан­ные гру­ди, вы­тек из-под кам­ня ис­точ­ник клю­че­вой во­ды, ко­то­рая бы­ла це­леб­на: все боль­ные, ко­то­рые пи­ли ту во­ду или омы­ва­лись ею, по­лу­ча­ли вы­здо­ров­ле­ние. Со­вер­ши­лось и еще чу­до: тот ка­мень, ко­то­ро­го кос­ну­лись гру­ди свя­той (и из-под ко­то­ро­го вы­тек ис­точ­ник), в те вре­ме­на каж­дый год в день ее па­мя­ти ис­пус­кал из се­бя, как буд­то пот, кап­ли мо­лоч­ные и вме­сте кро­вя­ные, в обо­зна­че­ние дев­ства и му­че­ни­че­ства свя­той Иулии, ко­то­рая как мо­ло­ком убе­ли­лась дев­ствен­ною чи­сто­тою и обаг­ри­лось кро­вью, про­ли­тою за Хри­ста. И ка­па­ли та­кие кап­ли це­лый тот день с утра до ве­че­ра; ими по­ма­зы­ва­лись и по­лу­ча­ли ис­це­ле­ние.

По про­ше­ствии же мно­гих лет цер­ковь та во имя свя­той му­че­ни­цы, по­стро­ен­ная на ме­сте ее стра­да­ния, об­вет­ша­ла и ча­стью раз­ру­ши­лась. То­гда хо­те­ли на дру­гом ме­сте, бо­лее про­стор­ном, – так как это бы­ло очень тес­но, – но непо­да­ле­ку, по­стро­ить но­вую цер­ковь во имя свя­той, по­боль­ше. Ко­гда при­го­то­ви­ли ка­мень, кир­пич, из­весть и всё необ­хо­ди­мое для по­строй­ки, и уже хо­те­ли на сле­ду­ю­щий день за­кла­ды­вать фун­да­мент, на­шли на­ут­ро весь этот ма­те­ри­ал, кам­ни, кир­пи­чи и всё про­чее на преж­нем ме­сте, где ле­жа­ла ста­рая цер­ковь; стро­и­те­ли при­шли в недо­уме­ние. Од­на­ко немно­го спу­стя они опять пе­ре­нес­ли всё на то но­вое ме­сто, на­ме­ре­ва­ясь стро­ить там но­вую цер­ковь; но всё сно­ва но­чью пе­ре­нес­лось на преж­нее ме­сто. В ту ночь сто­ро­жа ви­де­ли свет­лую де­ви­цу, клав­шую на воз, за­пря­жен­ный па­рой свет­лых во­лов, весь ма­те­ри­ал, за­го­тов­лен­ный для строй­ки, и пе­ре­во­зя­щую его на преж­нее ме­сто; они по­ня­ли, что свя­тая же­ла­ет, чтобы воз­об­но­ви­ли храм на преж­нем его ме­сте, и сде­ла­ли по ее же­ла­нию. Бы­ло мно­го и дру­гих чу­дес на обо­их ост­ро­вах тех, Кор­си­ке и Гор­гоне, по­ка не бы­ли взя­ты от­ту­да чест­ные мо­щи свя­той и пе­ре­не­се­ны в Бре­с­чию[4]. И по­сле пе­ре­не­се­ния мо­щей жи­те­ли Кор­си­ки при­хо­дят с ве­рою в храм свя­той, не ли­ша­ют­ся ее по­мо­щи и со­хра­ня­ют­ся от на­па­де­ний вра­гов ее свя­ты­ми и несо­кру­ши­мы­ми мо­лит­ва­ми и ми­ло­сер­ди­ем Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста, Ко­то­ро­му со От­цом и Свя­тым Ду­хом вос­сы­ла­ет­ся честь и сла­ва, ныне и в бес­ко­неч­ные ве­ки. Аминь. Источник

 

Иулия Карф 5

 

О, голубеце Христова, чудная дево Иулие, многия скорби претерпела еси от малых лет. Быв в рабстве у язык, верность  Христу сохранила еси. Не убоялася угроз и на прельщение не поддалася. Соблюдши чистоту душевную и телесную, предстоя у престола Владыки, помози и нам грешным, твоея помощи просящим, соблюсти чистоту и целомудрие. Быв мучима от злых язык, до смерти претерпела еси. Смерти же  крестныя. Моли же Всемилостиваго Спаса о укреплении в нас веры, и о ниспослании в скорбех терпения! Получив же благодать от Бога , недужным цельбы источати, не презри и нас грешных, твоея помощи просящих. Подаждь  нам цельбы в недузех наших. Радуйся чудотворице великая, мученице Иулия! Агница Христова моли Бога о нас! Аминь.

Источник

 

Комментарии запрещены.