Прокуратура Екатеринбурга сообщила, что приняла к рассмотрению жалобу на выставку в музее «Невьянская икона», принадлежащем мэру города Евгению Ройзману, сообщает Лайф.
Поводом для жалоб стали экспонаты музея — ящики, сколоченные из старинных икон.«У меня в музее «Невьянская икона» есть уникальный экспонат — сундук, сколоченный из икон, — признал Ройзман в Facebook. — Купил я его у знаменитого вологодского собирателя Миши Сурова. А потом привёз из экспедиции ещё один, из больших икон, но хуже сделанный. Это в 1929–1930 годах, в годы коллективизации массово закрывали церкви, а иконы выдавали на колхозные нужды».«А ещё у меня в музее есть створки шкафа, выпиленные из огромной иконы Сошествия Святого Духа на апостолов. Витя Махотин нашёл его на помойке, и я выпросил эти створки у него, а ещё две были у знаменитого кузнеца Александра Лысякова, это он, кстати, сковал мне подставку под сундук. Ещё у меня есть иконы, порубленные топором, расстрелянные, с выцарапанными глазами, и я их храню и берегу из уважения к мастерам и в назидание потомкам», – сказал он.Однако экспозиция такого рода поделок из икон у многих посетителей вызывает вопросы.«Эти ящики являются демонстрацией того, как раньше люди могли обращаться с иконами, однако выставлять их напоказ в точно таком же виде — кощунство. Нормальный человек разобрал бы ящик, отдал иконы реставратору», — заявила подавшая заявление в прокуратуру член Союза журналистов Раиса Ильина. — Фактически представители музея продолжают то же дело, что начали те люди, которые сколотили эти ящики».В прокуратуре сообщили, что срок рассмотрения заявления Ильиной составит неделю, после чего будет решён вопрос об инициировании проверки в музее.В июле 2014 года Ильина уже рассказала журналистам о вопросах, возникших к экспонатам музея Ройзмана, которые она и сейчас именует «украденными».
«В своё время я работала в областном Доме фольклора. Мы ездили в фольклорные экспедиции по Свердловской области, привозили старинные песни, обряды, предметы старины. Руководитель дома Владимир Теплов отдавал их на реставрацию семье Рязановых — Лидии и Юрию. Рязанов их не всегда возвращал, — рассказала она.
В самом музее выяснились, по её словам, не менее интересные вещи. «Когда я первый раз его посетила, была неприятно удивлена, — говорит Ильина. — Там прямо в музее лежала книга, в которой Ройзман рассказывал, как он эти иконы собирал. Человек пошёл по русскому северу с напарником, забалтывал бабушек, за копейки забирал у них образа. Выманивали, раскалывали иконы на две, три части, засовывали в рюкзаки и увозили в столицу для продажи. Выискивали закрытые храмы, где ещё образа остались… Бабушка какая-нибудь хранила ключи, просишь у неё, скажешь, мол, помолиться надо, а потом… В общем, я женщине, которая в музее работала кем-то вроде смотрителя, высказала тогда, что это очень неприлично — хвастаться кражами из храмов и вымогательством у старушек. Но тогда они эту книжку не убрали. Только в новом помещении её не стало».
Позиция Ройзмана, публично позиционирующего себя как православного мецената, уже давно вызывает вопросы у верующих. В частности, в сентябре 2016 года он выступил в поддержку арестованного за ловлю покемонов в екатеринбургском Храме на Крови Руслана Соколовского, заявив, что в истории вокруг его ареста блогер, прославившийся интернет-торговлей глумившихся над религией журналов и сувенирной продукции под брендом Nothing Sacred («Ничего святого»), является «самым безобидным её участником», а затем поручился за Соколовского в суде.