Мы, бывалые журналюги и оппозиционеры, как-то успели привыкнуть к политическим судебным процессам, когда в исходе дела заинтересованы ни много ни мало кремлевские башни, или хотя бы их нижние кирпичи. Судьи, прокуратура и следствие стряпают политический заказ единой дружной командой, известная история. И в какой-то момент может начать казаться, что так происходит только тогда, когда речь о политике, а в обычных делах суды работают нормально. Ну хочется же верить в хорошее.
Давайте поскорее откажемся от этих вредных иллюзий. Отличие от политических дел только одно — жертва остается с преступной системой один на один, без поддержки СМИ и единомышленников, и проигрывает почти всегда.
Хохлов Максим Геннадьевич, молодой парень, 11 ноября 2016 года вышел на свободу, проведя в тюрьме больше 9 лет. Сидел хорошо, не имел взысканий, да и вообще, занимался тюремной библиотекой. Оказавшись на воле, Максим принялся строить нормальную жизнь — устроился на работу, женился, начал снимать с супругой квартиру.
***
Ознакомтесь со всеми материалами о Максиме Хохлове на нашем сайте
***
Но 5 января 2017 года ему случилось в нетрезвом состоянии ехать с малознакомым человеком в одном вагоне метро. И когда поезд достиг конечной, Максим попытался разбудить своего попутчика, но совершенно безуспешно. Максим пытался поднять и вывести его из вагона, ведь если уедешь в депо — получишь административный протокол и штраф.
Полиция, разумеется, забрала обоих, за то, что они были нетрезвые. Да, это обстоятельство не то чтобы располагает к Максиму и его попутчику, но 5 января — это праздники, и вообще в жизни бывает всякое. К слову сказать, Максим шел в отделение сам, а вот попутчика вели сотрудники полиции, потому что сам тот идти был не способен, о чем в последствии будет записано в рапортах.
Спустя несколько часов супруга Максима была оповещена, что ее муж задержан, и помчалась в ОВД, но к мужу ее не пустили, и как выяснилось, пускать не собирались и дальше. Не пускают по сей день.
Что там происходило в отделении, известно только господу Богу и сотрудникам полиции, потому что ночью вызывали скорую, на которой увезли «попутчика», после чего «попутчик» ушел из больницы на своих ногах, а на следующий день, 6 января, состоялся суд, на котором Хохлову Максиму Геннадьевичу была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей на срок два месяца — на период следствия по делу о краже мобильного телефона, основанием для возбуждения которого стало заявление «попутчика», который еще недавно даже идти не мог, как и было отмечено в рапортах, приобщенных к материалам уголовного дела.
2 месяца Максим провел в Бутырском СИЗО, не видясь с женой, и все это время ничего не происходило, за исключением поиска денег на адвоката, но это, как вы понимаете, делало не следствие, а супруга Максима Хохлова. Срок содержания под стражей истек 28 февраля, и в тот же день Черемушкинский районный суд продлил срок содержания под стражей до 5-го апреля по ходатайству следователя Артема Алексеевича Валеева.
Судья В. Бондарь попросила следователя Валеева изложить свою позицию. И следователь сказал, что, мол, ваша Честь, в ходатайстве все и так написано. Но озвучить все-таки нужно, судья настаивает. Следователь вздыхает, берет бумагу и начинает читать. Он читал о том, что подследственный не имеет постоянного дохода, не проживает по месту регистрации, не работает, имеет непогашенную судимость, и потому обязательно захочет скрыться от следствия, и воспрепятствовать его ходу. Так же следователь пояснил, что за два месяца не удалось найти «попутчика», то бишь, потерпевшего, для проведения очной ставки, которая просто необходима, и поэтому нужно подержать парня еще месяц в СИЗО, а почему бы и нет.
Прокурор, взяв слово, подтвердил, что все, что говорит следователь — законно и обоснованно, непротиворечиво и согласуется между собой. Правда, сказано это было после того, как адвокат Максима возразила, что к делу приобщена справка с места работы и договор аренды жилья — Максим Хохлов, оказывается, и работал, и жил с супругой на съемной квартире, до того как его отправили в СИЗО. Более того, сам следователь признал, что действительно, в материалах дела есть справка с места работы, «что-то там приносили, какие-то бумаги» – вспомнил он. Но прокурор, выступавший после следователя, не стал менять слова в заготовленной песне и механически отбубнил стандартное «не работает, не имеет постоянного дохода, не прописан, может скрыться от следствия»
Адвокат попросила приобщить к делу поручительство за Хохлова известного правозащитника и члена Совета по Правам Человека Андрея Бабушкина, однако ни доводы адвоката, ни слова Максима о том, что он обязуется являться куда будет сказано, скрываться не собирается, у него тут друзья/семья/работа, ни фактическое бездействие следствия в течение двух месяцев, ни поручительство известного правозащитника, наконец, не помешали судье сказать, что все обосновано, и прибавить, что судом учитывалось все в полной мере. Оснований для смягчения не усматривается. Доводы защиты не могут являться доводами, документов суду не представлено, отказать.
Почему выносится очевидно неправосудное решение в случае, когда у Государства нет никакой в этом заинтересованности? Не потому ли, что у следователя Валеева был целый ворох нераскрытых краж в метро, и недостаток повышений? Не потому ли, что Максим Хохлов уже имел судимость, да еще и вышел из колонии, где после крупного скандала сняли и осудили начальника?
И пусть речь всего лишь об одном лишнем месяце в следственном изоляторе, на основание заявления от нетрезвого человека, которого следствие не сумело найти в течение двух месяцев… эй, минуточку, что значит «всего лишь»? Не хотите сами попробовать, всего месяц? То-то же. Ибо сказано:
Удивляйся, когда тебя унижают.
Потому что такой суд — унижение граждан России. Потому что такие суды у нас повсюду. Суды, которые запросто могут отправить недавно освободившегося человека, начавшего жить нормальной трудовой и семейной жизнью, обратно за решетку. Думаете, невиновных за решеткой мало? Думаете, только следователю Валееву нужно повышение?
Ах да, апелляция по мере пресечения, была 15 марта. А что апелляция? А все то же самое, только в Мосгорсуде – там отменять постановления районных судов не принято.
Автор: Олег Еланчик