В конце июня 1957 года в Советском Союзе была разоблачена знаменитая «антипартийная группа» в составе Молотова, Маленкова, Кагановича и «примкнувшего к ним Шепилова». В этой истории тесно переплелись подлость и коварство, стойкость и безволие, а многие её участники вскоре угодили в те же сети, которые расставляли другим. Некоторые уроки тех событий вполне могут быть полезными и для нашего времени, для нынешней политической элиты.
В конце июня 1957 года в Советском Союзе была разоблачена знаменитая «антипартийная группа» в составе Молотова, Маленкова, Кагановича и «примкнувшего к ним Шепилова».
В ЭТОЙ истории тесно переплелись подлость и коварство, стойкость и безволие, а многие её участники вскоре угодили в те же сети, которые расставляли другим. Некоторые уроки тех событий вполне могут быть полезными и для нашего времени, для нынешней политической элиты.
Культ без личности
ПЕРЕДО мной недавно разрешённый к прочтению «строго секретный» протокол N 4 с размашистой росписью Н. С. Хрущёва в конце, другие документы…
Итак, разоблачение «антипартийцев», выступивших против Хрущёва, началось 18 июня, продолжилось 19, 20, 21 июня и завершилось созывом Пленума ЦК с 22 по 29 июня. Разгоревшееся сражение длилось в общей сложности 12 дней.
Из постановления Пленума ЦК КПСС «Об антипартийной группе Маленкова Г. М., Кагановича Л. М., Молотова В. М.»:
«Эта группа упорно сопротивлялась и пыталась сорвать такое важнейшее мероприятие, как реорганизация управления промышленностью, создание совнархозов…»
(Как известно, переход от отраслевых министерств к громоздким совнархозам разорвал сложившиеся хозяйственные связи и привёл промышленность, совхозы и колхозы страны к кризису. — Авт.)
«Товарищи Маленков, Каганович и Молотов упорно сопротивлялись тем мероприятиям, которые проводил Центральный Комитет и вся наша партия по ликвидации последствий культа личности…»
(В действительности же, как и предупреждали Молотов, Маленков и Каганович, дело кончилось новым культом личности — культом Хрущёва. Вернее, по выражению поэта Е. Евтушенко, «культом без личности»… Далее в постановлении давалось указание: «Текст в скобках не публикуется». Теперь мы можем прочитать, что же было в этих скобках. — Авт.)
«(Как теперь установлено, товарищи Маленков, Каганович и Молотов несут персональную ответственность за необоснованные массовые репрессии в отношении партийных, советских, хозяйственных, военных и комсомольских кадров… Они рассчитывали путём захвата ключевых позиций в партии и государстве скрыть следы своих прошлых преступных действий…)»
(Отказываясь обнародовать эту часть постановления, Хрущёв не желал раздувать разбирательство дела, в котором сам преуспел. По словам А. Н. Яковлева, председателя Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, «жертв на его совести не меньше, а по сравнению с кое-кем (из окружения Сталина) и больше!». — Авт.)
Из «совершенно секретного» Закрытого письма ЦК «Об антипартийной группе»:
«…Антипартийная группа в своих фракционных целях стремилась оклеветать… лозунг «В ближайшие годы догнать США по производству мяса, молока, масла на душу населения»; лозунг, встретивший горячую поддержку советского народа…
Как установлено на пленуме, антипартийная группа неоднократно собиралась и обсуждала планы своих фракционных действий. …За спиной Президиума ЦК было решено добиваться смещения Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущёва и назначения его на пост министра сельского хозяйства; смещение секретаря ЦК КПСС тов. Суслова и назначения его на пост министра культуры…»
Что же произошло на том, первом заседании Президиума ЦК, ставшем для многих его участников роковым?
«Превратим в лагерную пыль»
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Д. Шепилова:
«Маленков говорит: «Я предлагаю изменить повестку дня и обсудить вопрос относительно грубого нарушения коллективности руководства… Председательствующим предлагаю Булганина». «Пожалуйста!» — с театральным жестом произносит Хрущёв. И Булганин сел председательствовать.
Я уже не помню порядок выступлений, но все говорили, что стало невыносимо работать, всё нарушено, ни о каком коллективном руководстве не может быть и речи, и каждый перечислял, в какой области и как Хрущёв куролесит, какой вред это приносит. Он сидел, подёргивался…
Когда дошла очередь до меня, я говорил долго. И начал с того, что советский народ и партия заплатили большой кровью за культ личности Сталина… И что же? Прошёл небольшой срок, и снова то же самое видишь… Появился новый диктатор.
— Сколько вас учили? — перебил меня Хрущёв.
— Я много учился, я дорого стою народу…
— А я одну зиму у попа за пуд картошки учился!
— Так что же вы претендуете на то, что вы знаток и металлургии, и химии, и литературы?
Булганин говорил: «У меня, когда я уезжал, перекопали весь двор, проложили провода подслушивания…» И так один за другим — о подслушивании, о слежке, о восстановлении сталинизма… (Кстати, о том же говорил позднее и Молотов: «Хрущёв, видимо, подслушивал наши телефонные разговоры, и шпионы у него были…». — Авт.)
Я сказал: «…Приходит ко мне Фурцева, секретарь МК, секретарь ЦК, и говорит: «Отойдём туда, за угол, да закройте телефон чем-нибудь, нас подслушивают! Что же делается! Ничего не получается, всё разваливается…»
Я знал, что она была возлюбленной Никиты… Мне говорили, что она неискренняя. А перед этим заседанием она пришла, бледная, ко мне, трясётся: «Если вы когда-нибудь расскажете о том, что я вам говорила, когда приходила, мы вас в лагерную пыль превратим». Такая мегера!..»
«Членов ЦК перебрасывали военными самолётами»
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ Г. Жукова:
«Обвинив Хрущёва в тщеславии, Каганович предложил принять предложение Маленкова об освобождении Хрущёва… и назначить его на другую работу. Молотов присоединился… Против выступила группа: члены Президиума Микоян, Суслов и кандидаты в члены Президиума… Фурцева, Шверник и я. Мы были в меньшинстве. Чтобы оттянуть время для вызова отсутствующих членов Президиума (Кириченко и Сабурова), мы внесли предложение ввиду важности вопроса сделать перерыв до завтра и срочно вызвать всех членов Президиума… Видя, что дело принимает серьёзный оборот, Хрущёв предложил созвать Пленум ЦК. Группа отклонила это предложение, сказав, что вначале снимем Хрущёва, а потом можно будет собрать Пленум.
В первый и второй день борьбы с антипартийной группой Хрущёв был как-то деморализован, держался растерянно. Видя, что я решительно встал на его защиту, и члены Президиума, и члены ЦК потянулись ко мне, сделав меня как бы центральной фигурой события, Хрущев растроганно сказал: «Георгий, спасай положение, ты это можешь сделать. Я тебе этого никогда не забуду» (запомним эту фразу — вскоре мы увидим, как всего 4 месяца спустя Хрущёв «отблагодарит» своего спасителя. — Авт.). Я его успокоил: «Никита, если группа Маленкова — Молотова рискнёт прибегнуть к насилию, мы к этому будем готовы…»
…Я заявил: «Категорически настаиваю на срочном созыве Пленума ЦК. Вопрос стоит гораздо шире, чем предлагает группа. Я хочу на Пленуме поставить вопрос о Молотове, Кагановиче, Ворошилове, Маленкове. Я имею на руках материалы об их кровавых злодеяниях вместе со Сталиным в 37-38-м годах, и им не место в Президиуме ЦК и даже в ЦК КПСС. И если сегодня группой будет принято решение о смещении Хрущёва… Я не подчинюсь этому решению и обращусь немедленно к партии через парторганизации Вооружённых сил».
Здесь нужно уточнить, что, обвиняя товарищей в «кровавых злодеяниях», сам Жуков не отличался особой святостью… Как рассказывал мне Герой Советского Союза маршал авиации С. И. Руденко, во время войны Жуков мог в порыве гнева без суда и следствия самолично расстрелять проштрафившихся подчинённых.
Но вернёмся к неожиданному заявлению маршала.
«Я хотел провести психологическую атаку на антипартийную группу и оттянуть время до прибытия членов ЦК, которые уже перебрасывались в Москву военными самолётами (!!! — Авт.). После этого моего заявления было принято решение перенести заседание на третий день, и этим самым группа проиграла затеянное ими дело против Хрущёва».