Итак, завтра, 18 сентября, в 12:00 в Зюзинском суде ждём пришвор невинному человеку — Максиму Хохлову. Анна Глушкова Хохлова будет выслушивать длинное, полушёпотом, почти неслышное произнесение маловажных и опровергнутых давно слов ожидая, собственно, лишь последних из этой чрезвычайно мучительной среды.
Неужели гражданин Леонид Николаевич Чечко осмелится актуализировать свою честь и скажет: «Отпустить из зала суда»??
А пока многие сочувствующие и завидующие, безразличные и осуждающие люди будут смотреть вот это видео о «Заочницах»…
Самые удивительные тюремные романы — это когда пары знакомятся заочно, по переписке. Она на воле, он в тюрьме. В России таких историй тысячи, и корреспондент Дождя и член ОНК Когершын Сагиева, регулярно посещающая тюрьмы, не могла пройти мимо судеб «заочниц» и не попытаться понять психологию таких отношений.
«Знаешь, я чувствовал, что ты ночью долго не уснешь из-за дождя, я тоже долго смотрел через сетку на дождь и думал о тебе… это очень несправедливо. Я постоянно думаю о тебе, очень сильно скучаю, и это не ты меня нашла, мы вместе друг друга нашли», — читает Аня письмо своего возлюбленного.
Письмо позвало в дорогу. Аня собирается в суд, к своему возлюбленному Максиму, которого подозревают в краже мобильного телефона. Девушка — диспетчер в такси и не спала целые сутки, но все равно едет на другой край города.
Анна Глушкова: «Когда его заводят, успевают сказать, люблю, скучаю, жду. Суд — это как маленькое маленькое свидание, конечно, говорить ничего нельзя, но хотя бы видеть можно, это уже плюс. Просто сидим, смотрим, что-то пытаюсь губами сказать, он понимает».
Прокуроры говорят, что кража случилась в метро: во время новогодних праздников Максим познакомился с бездомным, а потом несколько часов пил с ним водку в вагоне. Что было дальше — выясняют следователи.
Анна Глушкова: «Я не думаю, что он виноват, и ему нужен был этот телефон. Даже, как указывает потерпевший, пять тысяч рублей стоимостью… Он как бы работал до Нового года, зарабатывал, получал зарпалату. Он сам говорил, я ни за что не вернусь обратно, я ни за что не оступлюсь».
Дело в том, что Максим был ранее судим за убийство, из своих 27 лет 9 провел в колонии. Аня познакомилась с ним по переписке и влюбилась заочно.
Елена Абдуллаева, правозащитник: «Ни для кого не секрет, в нашем обществе есть такое явление — женщины-заочницы. Это те женщины, которые заочно знакомятся с людьми, с мужчинами, отбывающими наказание в местах лишения свободы».
Елена Абдуллаева, правозащитник, защищает заключенных, но часто приходится от своих же подопечных спасать влюбленных женщин — по всей стране.
Часто, выйдя из тюрьмы, заключенные тут же забывают про преданных подруг. Но красавицу Аню Максим не бросил, только на свободе он провёл всего пару месяцев. Но проблема совсем не в Максиме, считает девушка.
Анна Глушкова: «Они на Максима смотрят, как зэк, значит, он виноват. Значит, в дальнейшем он тоже будет виноват… Я говорю, дайте шанс, человек исправился, у него все по-другому».
Друзья от Ани отвернулись. Что поделаешь, после первого неудачного брака она долго не могла ни на кого смотреть, а потом появился Максим.
Анна Глушкова: «Первое замужество, мы жили с мужчиной, у меня родилась дочка, потом я ее потеряла. Муж меня бросил из-за того, что я больше не могу иметь детей. После этого я не верила ни одному мужчине, не хотела ни с кем сходиться».
Теперь у Ани все серьезно: они с Максимом не только поженились, но и обвенчались. Церемония проходила в храме при Бутырской тюрьме.
Анна Глушкова: «Если честно, даже не знаю. Просто к нему привязалась, он привязался, возникла любовь со временем. Какая-то надежда на будущее, что у нас в дальнейшем может быть все хорошо. Что его отпустят, и жизнь наладится».
Марина Волкова: «Вот девушка одна… вышел он, освободился, он ее бросил. Все, он просто ее бросил. Другая – то же самое. И сейчас эти девчонки говорят: Марин, да, говорит, ты, говорит, была, говорит, права. Просто, говорит, права. Это просто идут розовые очки, это просто идет любовь девчонок, которая им не дана никем там, кем-то другим, так вот буду говорить… это выходило так».
Елена Абдуллаева, правозащитник: «Человек, который сидел за разбой, может точно так же ограбить и ее друзей, и ее родственников. Нельзя утверждать, что это повторится, но рецидивы, к сожалению, очень велики».
Эти истории — готовые сюжеты для тюремной лирики. Елена знакомит нас с шансоном, песен про заочниц — тьма. Но шансоном ничего не ограничивается.
Айгель Гайсина, певица: «В СИЗО дают 40 минут. 45 минут идет свидание. Трубка телефона советская, с кудрявым проводом. Плохо слышно, причем везде написано, что идет прослушка, то есть может вестись прослушка разговора. Никто лишнего ничего не говорит».
Теперь, когда муж не под следствием, а в колонии, им разрешены ДС или длительные свидания.
Айгель Гайсина: «Ты туда едешь на 3 дня, берешь чемодан, постельное белье, еду, потому что тебя никто там кормить не будет. И потом ты на 3 дня остаешься там, то есть там такое здание, похожее на раздолбанную университетскую общагу старую, такие коридоры советские, кирпич, кладка дурацкая.
Аня уверена, что у нее-то точно все будет по-другому.
Анна Глушкова: «Могла бы найти с 5-комнатной квартирой, с дачей на Мальдивах, я говорю, такой мне не нужен. Мне чувства нужны, у него есть чувства. Он умеет любить, он умеет заботиться, он встает по утрам и готовит мне завтраки. Для меня важно, чтобы дома было уютно, а не шуршали там деньги в кармане».