Ночью с 17 на 18 марта 1996 года на Симферопольском кладбище было очень холодно. Холодный ветер раскачивал старые кладбищенские деревья. Однако около старого храма Всех Святых несмотря на поздний час собралось множество людей, как духовенства, так и мирян. Священники непрерывно служили панихиды и пели стихиры Кресту. Около двух часов ночи Владыка Лазарь, окормляющий крымскую паству, спустился в раскопанную могилу и принял в свои руки мощи величайшего архипастыря Русской Православной Церкви, в своё время также служившего на Крымской кафедре. В этот момент ветер стих и воцарилась благоговейная тишина. Духовенство и миряне, опустившись на колени с зажжёнными свечами, умиленно пели панихидное «Святый Боже». Священники внесли мощи в храм Всех Святых, а у стен храма бесноватая кричала истошным голосом: «не мучь меня, отпусти меня, святитель!». Через три дня мощи святого перенесли в кафедральный Свято-Троицкий собор города Симферополя, где они покоятся и поныне. Этот святой – святитель и исповедник Лука Крымский (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий). В торжественном крестном ходе от кладбища до собора приняли участие 40 тысяч человек.
А почти за тридцать пять лет до этого, 11 июля 1961 года, в день памяти всех русских святых, горячо любимый крымчанами Владыка Лука отошёл ко Господу. И также на улицы вышел весь город прощаться с человеком, который всю свою жизнь без остатка посвятил служению Богу и ближнему. Вся его жизнь, – пример христианского крестоношения и жертвенной любви. Среди сонма новомучеников и исповедников Российских Святитель Лука занимает особое место. Верующие по всему миру обращаются к нему, как к живому, потому что у Бога все живы. По молитвам к Владыки случаются и чудеса, в том числе и исцеления от тяжких болезней. В Православной Церкви особо почитаются святые, при жизни бескорыстно помогавшие болящим людям своим врачебным искусством. Владыка Лука многие годы трудился на благо народа как искусный врач, хирург и учёный-медик, по праву заслуживший мировую известность. И подобно святым врачам, таким как великомученик Пантелеимон и врачи-бессребреники Косьма и Дамиан, архиерей и врач Святитель Лука и после своей смерти помогает молящимся ему. Владыка оставил после себя научные медицинские труды, замечательные церковные проповеди и книгу воспоминаний, озаглавленную парадоксальной фразой «Я полюбил страдание». А страдать Владыке на его жизненном пути пришлось особенно много. Однако обо всём по порядку.
Валентин Войно-Ясенецкий родился 27 апреля 1877 года в городе Керчи в семье провизора Феликса Станиславовича Войно-Ясенецкого и его жены Марии Дмитриевны. Отец был ревностным католиком, по словам Владыки Луки он всегда ходил, в костёл и подолгу молился дома. Мать усердно молилась дома, но в храм не ходила, так как была возмущена жадностью и ссорами священников, происходившими на её глазах. Наверное, поэтому Владыка не получил религиозного воспитания в семье.
Валентин с детства любил рисовать, и одновременно с гимназией окончил Киевскую художественную школу. Он даже хотел поступить в Петербургскую Академию Художеств, однако потом им овладели сомнения, правильный ли путь он выбирает, можно ли ему посвящать свою жизнь искусству, когда кругом столько страданий? Тогда у будущего знаменитого хирурга и учёного впервые появилось желание посвятить свою жизнь медицине для того, чтобы служить страдающим людям. Валентин не смог сразу поступить на медицинский факультет, не было мест, и потому он стал изучать юриспруденцию, потом снова вернулся к живописи, поступив в частную школу в Мюнхене, затем снова вернулся в Киев, где ещё год писал картины. Тогда же впервые проявилась его религиозность. Будущий Владыка любил каждый день посещать Киево-Печерскую Лавру и другие Киевские храмы, и, возвращаясь домой, зарисовывать всё, что видел в храме. Одно время Валентин увлекался учением Льва Толстого, летом на даче косил вместе с крестьянами траву и рожь, спал на полу на ковре и даже написал писателю письмо. Однако прочитав запрещённое в Российской Империи сочинение Толстого «В чём моя вера» Валентин понял, что автор «Войны и мира», – еретик «весьма далёкий от подлинного христианства». Потом Валентин Феликсович преодолев почти отвращение к естественным наукам поступил на медицинский факультет Киевского университета. Желание помогать страждущим людям пересилило склонность к искусству. Однако и художественная одарённость не была зарыта в землю. Любовь к рисованию перешла в любовь к анатомии, умение держать кисть в твердость руки со скальпелем, а поразительный дар слова позже пригодился на поприще проповеди Евангелия. Осенью 1903 года Валентин Феликсович закончил университет, намереваясь стать земским врачом, хотя все прочили ему блестящую научную карьеру.
Начало века было тяжёлым для нашего Отечества. Вскоре началась Русско-Японская война, и началом медицинской работы одарённого выпускника была военно-полевая хирургия в госпитале Киевского Красного Креста возле города Читы. Молодой врач, не имея специальной хирургической подготовки сразу стал делать крупные операции на костях, суставах и черепе. Результаты были хорошими, несчастий не было.
Там, в госпитале, молодой врач встретился с сестрой милосердия Анной Ланской, которая покорила его своей исключительной добротой и кротостью характера. Она также была необычайно красива, и ранее два врача просили её руки, но она отказала им, так как дала обет безбрачия, согласно уставу сестёр милосердия. Но предложение Валентина Феликсовича она приняла. В ночь перед венчанием, молясь перед иконой Спасителя, она увидела, как Образ Христа отвернул от неё Свой Лик и исчез из киота. Это было, по-видимому, напоминанием об её обете, и за нарушение его, Бог наказал Анну Васильевну патологической, невыносимой ревностью. Ещё до окончания войны молодая семья переехала из Читы в Ардатов, где Валентин Феликсович наконец-то стал земским врачом, о чём он мечтал ещё во время учебы в Киеве. Из-за трудности работы в Ардатове молодой врач перешёл в маленькую больницу в селе Верхний Любаж Курской губернии, но и оттуда его слава так распространилась по окрестностям, что и там к нему потёк нескончаемый поток болящих, чающих исцеления. Затем Валентина Феликсовича перевели в Фатеж, где его сочли революционером, из-за того, что он не сразу поехал, бросив все свои дела к заболевшему исправнику. Из-за этого талантливого врача уволили с должности, однако один из вылеченных им от слепоты залез на бочку в базарный день и произнёс зажигательную речь, после чего собранная им толпа отправилась громить городскую управу. Однако талантливому врачу пришлось всё-таки уехать из Фатежа. Какое-то время он с женой и двумя маленькими детьми жил в Москве, где в том числе занимался научной работой, по малоизученной тогда теме региональной анестезии.
Еще работая земским врачом, Валентин Феликсович понял, что общий наркоз при плохих помощниках таит в себе опасность для жизни пациентов. В это время в его руки попала книга профессора Брауна «Местная анестезия, ее научное обоснование и практические применения». В книге описывался способ обезболивания путём точных уколов в места залегания нервных стволов. Развивая эту тему, Валентин Феликсович добился определённого успеха в научной среде. В 1916 году живя в Переяславле, и работая земским врачом, Валентин Феликсович защитил в Москве докторскую диссертацию о региональной анестезии. За эту работу ему была присвоена премия имени Хойнацкого в девятьсот рублей золотом, однако денег он не получил, так как отдал весь тираж своей книги в книжные магазины, и они были быстро распроданы, а правила получения премии требовали представления определённого количества экземпляров диссертации, которых тогда попросту не оказалось на руках у Валентина Феликсовича. В Переяславле было положено начало еще одной научной работе будущего архипастыря. Тогда, понимая значение гнойной хирургии для медицины, Валентин Феликсович составил план и написал предисловие своей книги «Очерки гнойной хирургии» И тогда, к моему удивлению, у будущего святителя появилась крайне странная неотвязная мысль: «Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа».
Тем временем политическая обстановка как внутри, так и на границах нашей страны крайне обострилась. Нашу Родину ждали страшные годы войн, безбожия и террора. На фоне тяжёлой обстановки на фронте в 1917 году произошли два переворота: Февральский, свергнувший царя, и Октябрьский, в результате которого к власти пришла партия большевиков. На фоне наступившей анархии, заболевает туберкулёзом любимая жена будущего Святителя. Семья переезжает в Ташкент, где Валентин Феликсович становится главным врачом и хирургом, получив богатую пятикомнатную квартиру, в которой, однако ему приходилось самому мыть полы. С продуктами было плохо и жизнь была очень скудная и тяжёлая, а тут ещё восстал против большевиков Туркестанский полк, и началась гражданская война между этим полком и городским гарнизоном. При подавлении восстания погибло много невинных людей, а будущего архипастыря и исповедника Луку чуть не расстреляли. Из-за переживания за мужа самочувствие супруги резко ухудшилось. В конце октября 1919 года, после длительной мучительной болезни Анна Васильевна отошла ко Господу, оставив мужа с четырьмя маленькими детьми.
Тяжёлые мысли обступили ещё молодого вдовца. Как жить дальше? Кому поручить заботу о детях? Валентин Феликсович чувствовал, что никогда не сможет жениться вторично, никто не в силах заменить супругу… Оставалось молиться о встрече на Небесах, и просить заступничества оттуда… В эти тяжёлые дни и ночи, Сам Бог помог одинокому отцу, стоящему на пороге тяжелейших испытаний, глубоко переживавшему смерть любимой жены. Читая ночью Псалтирь над гробом умершей, будущий Владыка дошёл до сто двенадцатого псалма и воспринял последние слова «неплодную вселяет в дом матерью, радующейся о детях» как прямое Божие указание на операционную сестру Софью Сергеевну Белецкую как на воспитательницу его детей. Она согласилась, и это было спасительным решением для семьи Войно-Ясенецких. Софья Сергеевна всегда оставалась только воспитательницей детей Валетина Феликсовича, и её отношения с отцом семейства были чисты перед Богом, не переходя рамки целомудрия.
Тем временем Русская Православная Церковь столкнулась с насаждаемым богоборческой властью обновленческим расколом. Валентин Феликсович активно участвует в церковной жизни, выступает с проповедями. Тогда на собраниях духовенства и мирян устраивались обсуждения деятельности епископов, и многих снимали с кафедры. В Ташкенте также устроили «суд» над Владыкой Иннокентием (Пустынским), и Валентин Феликсович произнёс горячую речь по какому-то важному вопросу. Суд прошёл без негативных высказываний против Владыки Иннокентия, а после заседания в частной беседе правящий архиерей сказал Валентину Феликсовичу: «доктор вам надо быть священником!». И заслуженный, опытный врач, принимает голос Архипастыря как Голос Божий. Вскоре Валентина Феликсовича рукоположили в диакона, а затем в священники. В бытность свою священником отец Валентин особое внимание уделял проповедям. Он также участвовал в популярных в то время религиозных диспутах, где с помощью Божией успешно посрамлял всех врагов Веры. Свое священническое служение отец Валентин совмещал с работой врача и преподаванием в университете, куда он приходил в рясе и с наперсным крестом.
В связи с распространившимся обновленческим расколом и гонениями на Церковь, Ташкентская епархия осталась без архипастыря. Под руководством отца Валентина и протоиерея Михаила Андреева было созвано епархиальное собрание при участии священников и мирян. В это время в Ташкент приехали два архиерея, один из которых имел разрешение от патриарха Тихона тайно избирать кандидатов в епископы и рукополагать их. Это был Владыка Андрей (Ухтомский). Он направил отца Валентина в Таджикский город Педжикент к двум ссыльным архиереям, Даниилу Волховскому и Владимиру Суздальскому с просьбой посвятить иеромонаха Валентина во епископы с именем Лука (в честь апостола-евангелиста, врача и иконописца Луки). Во время хиротонии, посвящаемого в епископы охватило необычайное волнение, так что он дрожал всем телом.
Накануне второй архиерейской Литургии, которую должен был отслужить Владыка Лука, его арестовали, впервые посадив в «чёрный воронок». Так было положено начало 11-ти годам тюрем и ссылок, которые доблестно претерпел ревностный архипастырь.
Он прошёл и через Бутырскую и Таганскую тюрьмы, был в ссылке в Енисейске, затем в Туруханске, а затем на далёком севере в станке Плахино, где жил в тяжелейших условиях и в лютом холоде, однако не прекращал своего архиерейского и врачебного служения. Затем Владыка из-за болезни возвращается в Красноярск, откуда ему разрешают снова ехать в Ташкент. Тем временем против Владыки начинают строить козни некоторые священники, которые настраивают против него Митрополита Сергия, управлявшего тогда Русской Православной Церковью. Поступают предложения о переводе Владыки Луки на другие кафедры, но по совету своего друга, тоже архиерея, Владыка Лука подаёт прошение об удалении на покой. Предчувствуя закрытие последнего храма в Ташкенте, Владыка Лука намеревается сжечь себя вместе с церковной утварью и самим церковным помещением, однако 23 апреля 1930 года его снова арестовывают, добиваясь отречения от сана. Владыку долго изводят допросами, а затем отправляют в ссылку в Архангельскую область. Владыка впоследствии тяжело переживал своё временное удаление на покой, как сделку с совестью. Однако, молясь о прощении за продолжение работы по гнойной хирургии, Владыка вдруг услышал неземной Голос: «В этом не кайся». В 1937 году Владыка был снова арестован и подвержен пытки «конвейером», когда арестованного на долгое время лишают сна. Владыке не давали спать тринадцать суток, и, к тому же били. Он было согласился подписать абсолютно лживые документы следствия, однако, придя в себя, отказался от показаний, и был снова подвергнут допросу «конвейером». Владыка мужественно претерпел страдания и, в итоге был освобождён. В последние годы своей жизни, владыка Лука окормлял Крымскую кафедру… Он продолжал проповедовать и крепко стоять за Веру, даже когда его постигла тяжёлая телесная немощь, – Владыка совсем ослеп, но и тогда не прекращал служения у алтаря… Тот, кто в молодом возрасте даровал своим врачебным искусством прозрение множеству болящих, сам оказался слеп… Почему? – Это знает только Бог… Может быть, чтобы и после его смерти страждущие прибегали к нему за исцелением…
