Если каждый день – это поезд.
Дети Израиля
Если каждый день это поезд, то, однажды, выйдя из дома, ты отправишься далеко-далеко…. Потому что поезда едут быстро, но ещё быстрее летят самолёты. Если каждый день, — это поезд, то самолёт, — это роскошь, своего рода транспортный деликатес… Когда перед тобой открывается дорога, то сердце начинает стучать гулко-гулко, и вот, ты уже подымаешься по трапу, проходишь в салон, пристёгиваешь ремни… Впереди у тебя ожидания и неизвестность, позади уютное домашнее гнездо, и вот ты уже во чреве огромной железной птицы, как Иона во чреве кита…
Дело было поздней осенью, погода в Москве стояла дождливая и холодная. Заходя в здание аэропорта, я вспоминал всё, что привело меня к этому путешествию. Это было какое-то чудо, одно из проявлений Милости Божией ко мне. Дело в том, что ещё летом мы с отцом летали в Екатеринбург, и там, стоя на месте гибели семьи Последнего Императора, я подумал, что если бы у меня была бы возможность оказаться в любой точке пространства и времени, какой момент истории я хотел бы пережить… Я сказал тогда себе, что хотел бы побывать в Святой Земле Израиля в годы жизни и проповеди Спасителя….
С тех пор прошло пару месяцев, и вот, один благодетель дарит отцу эту поездку бесплатно, а мой лучший друг предлагает мне в долг крупную сумму, чтобы я тоже смог слетать туда, где каждый камень хранит память о ногах Христа…
Но наш разговор не об этом, а о детях Израиля. Сидя в самолёте, я видел, как потомки фарисеев занимают свои места, надевают специальные одежды с кисточками по краям, наматывают какие-то ремни на руку и начинают истово молиться с характерным покачиванием корпуса. Почему-то тогда я испытывал к ним сильную симпатию и интерес. Может быть, потому что мне был приятен сам факт молитвы?
Самолёт пронёс нас над всеми земными путями, и вот мы покинули волшебное чрево. Небесный кит уплыл по своим делам, а мы оказались на территории аэропорта Бен-Гурион. У Льюиса, того, что написал «Хроники Нарнии», в одной из частей мальчик и девочка попадают с помощью волшебных колец в лес между мирами, — такое место, которое не принадлежит ни к какому миру, как коридор не принадлежит ни к какой комнате. Терминал аэропорта такое же место, — ты уже не в России, но уже и не в Израиле….
И вот пришло время паспортного контроля. Стоя в очереди, я много шутил, был чрезмерно весел и беззаботен. Мой отец, к сожалению, оказался не со мной на проверочном пункте, а я даже не помнил названия турфирмы…
И, как следует по законам жанра, меня не пустили вот так просто в Израиль. Вместо того, чтобы позволить мне поскорее увидеть эту благословенную землю, меня отправили на дополнительную проверку. Два часа я сидел в фойе под леденящим дыханием кондиционера, чуть ли не дрожа от холода. Думаю, — это был специальный метод стрессовой проверки подозрительных туристов. Затем меня позвали к проверяющему сотруднику…
У этого парня постоянно дёргалось лицо. Он не задавал мне особых вопросов, просто пробил по базе моё фото и отпечатки пальцев, после чего, я смог, наконец покинуть терминал…
Я понял, что я на Святой Земле по характерному запаху моря. Пока мы шли до автобуса, чувствовал влажный тёплый ветер на своих щеках, и я понял, что именно сейчас сбылась моя заветная мечта…
Во время путешествия я много общался с арабами. Они были мне симпатичны своим восточным колоритом, своим темпераментом и дружелюбием. Однажды я попробовал спросить по-английски, как добраться куда-то. Передо мной стоял черноволосый еврей, который в ответ сказал лишь, что говорит только на иврите. Мне захотелось сказать ему что-то четырёхэтажное, потому что по глазам видел, что он знает не только английский, но, возможно, и наш богатый русский язык. Но я сдержался и промолчал…
В этот день в Иерусалиме были разгромлены демонстрации арабов, причём столкновения происходили прямо под окнами нашего отеля. Мои симпатии были целиком на стороне палестинцев, и я вылетел в Москву почти что антисемитом…
Однако жизнь всегда богаче ярлыков и шаблонов. Пожилая женщина слева от меня читала книгу на иврите. Самолёт решительно набирал высоту. В его огромном чреве на этот раз почти не было иудеев, никто не молился, разве что в сердце. Женщина стала просить стюардесс включить лампочку, потом попросила кошерную пищу. Русские девушки плохо говорили по-английски, и я перевёл всё, что нужно…
В благодарность женщина стала угощать меня печеньем. В её глазах было столько благодарности, что мой антисемитизм дал серьёзную трещину. Её никто не принуждал к благодарности, боюсь, что она даже нарушила нормы своего иудейского закона, разделяя эту трапезу со мной, но в этот мир я чувствовал доброту и радость в каждом её движении…
Многие любят хвалиться своим православием. Любят осуждать на вечные муки. Утверждают, что спасутся только те, кто верят в точности, как они. Осуждают мусульман, иудеев, индейцев, индусов на вечную смерть. Любят представлять себе Бога, как жёсткого формалиста и диктатора. Только тем самым они узурпируют Божье право на Его Суд. Только этим они создают своего бога и кланяются ему, как золотому тельцу. Я знаю точно, что не спасусь вне Православия, что я не смогу даже жить без нашей Веры. Но я не берусь никого судить или приговаривать к геене. Потому что спасает лишь Один Христос, а Он не ручной Лев…