Патриарх Кирилл побывал в праздник Пасхи в знаменитой Бутырке — московском СИЗО №2. Он благословил на брак молодых людей — Ярослава и Марию. Ярослава ждет 12-летний срок, Мария хочет стать его женой, любить и ждать.
Зашел в карцер к штрафнику Ивану Иродовскому (так он представился «РГ») и к заключенному Александру, осужденному на пожизненный срок.
Фоторепортаж: Патриарх Кирилл посетил СИЗО №2 «Бутырская тюрьма»
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл (слева) во время посещения «Следственного изолятора № 2 Управления федеральной службы исполнения наказаний по городу Москве». Фото: Сергей Пятаков/ РИА Новости
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл у храма Покрова Пресвятой Богородицы во время посещения «Следственного изолятора № 2 Управления федеральной службы исполнения наказаний по городу Москве». Фото: Сергей Пятаков/ РИА Новости
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл (справа) беседует с осужденным на пожизненное заключение Александром Васильченко во время посещения «Следственного изолятора № 2 Управления федеральной службы исполнения наказаний по городу Москве». Фото: Сергей Пятаков/ РИА Новости
Влюбленных нельзя не заметить. Как «две белые гвоздики — на черном смокинге», выглядели и эти двое, стоявшие в храме у колонны — до того, как туда зашел Патриарх. Она — гуляющим по лицу счастьем и неудержимо вспыхивающей в глазах — полные 220 вольт — лаской к нему. Он — умностью и чистотой мужского лица, которое бывает только у верных мужей и монахов.
«Ярослав и Мария», — нехотя назвал он имена, а она тут же спрятала счастье под испугом.
И только слова «какие же вы молодцы!» и » ничего на свете нет красивее человеческой преданности!», как всякая похвала, возвращает им доверие.
Он с бородой и похож на отца из «Каникул в Простоквашино», только совсем молодого, она — на бесконечных кино-Наташ Ростовых, вечной надеждой на жениха и счастье. Впрочем, почему надеждой — находкой. Она нашла его. Нашла — и это пока больше, чем ожидающая их его 12-летняя жизнь в узах.
Правда, больше. Потому что я видела ее глаза. Это глаза всех влюбленных на свете.
Они познакомились «случайно» («Нет, не случайно», — тут же добавляет он) на вечеринке у общих знакомых. Стали встречаться, поняли, что это «встреча». Потом он оказался в Бутырке.
И это ничего для них не изменило.
Ему — 32, ей 26. Он из Томска, она из Москвы. У нее высшее образование, но банальное «менеджерское», он учился в хорошем — Томском — университете, но бросил на последнем курсе. «Главные свои университеты, — строго иронизирует над собой, — я прохожу здесь, в Бутырке, это меня «образовывает» круче всего предыдущего.»
Вообще, есть закон для всех мало-мальски умных и гуманных людей — до революции это понимали и простые люди: с заключенным не говорят о преступлении.
Только по околичностям я понимаю, что он через увлеченность компьютером и возникающим в инете отношениям неаккуратно втянулся в тяжелое преступление (распространение наркотиков). Судя по здоровому и спокойному лицу, сам не употреблял.
С раскаянием и непониманием себя, «втянутого не туда», проблем нет. Уже известно, что он будет отбывать свой срок в Томске, а она переедет туда же и будет жить с его родителями.
Тюремные режимы позволяют свидания, а вспышки счастья на их лицах дают надежду, что это будет настоящая семья.
Желаю ему УДО, а ей сил.
Начальник «Бутырки» — о том, как влияют на заключенных церковные службы
Слова остановившегося и что-то недоступное журналистскому уху говорившего им Патриарха были обращены только к ним двоим.
В бутырской тюрьме всегда любили верных жен. Еще в XIX веке тюрьма содержала специальное помещение для тех из них, кто, будучи на свободе, решил следовать за осужденными мужьями в ссылку. В ожидании этапа они могли поселиться в Бутырке.
То, что Патриарх в великие праздники посещает места печали и боли, стало почти традицией. Он может прийти в гости к детям-инвалидам или пообедать в приюте, где живут бомжи. Это всегда «шаг за пределы привычного», напоминание о человеческом страдании и необходимости сочувствия к нему. И праздник — символ радости, счастья и торжества — оборачивается вглядыванием в боль и человеческое преодоление. Но «тюрьма» — это совсем особое место.
Здесь мы сталкиваемся со страданиями, которые люди сами для себя сотворили, заметил Святейший патриарх. Как исправить учиненные другим и самому себе страдания, как начать «новую жизнь», не знаю, успели ли заключенные вдуматься в эти вопросы. Но, это точно, все пережили визит патриарха как «встречу». Почти невероятную для себя.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере «РГ»