1. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» — абсолютно вольная, хотя и совершенно безупречная с художественной точки зрения интерпретация последних моментов жизни Иешуа (арамейское имя Иисуса)
2. Документальное повествование Э. Ренана «Жизнь Иисуса» владело умами позитивистов гуманистического толка позапрошлого столетия. Однако увлекательно написанная книга — свидетельство лишь о некогда жившем человеке по имени Иисус. Но не о Богочеловеке Христе,что в переводе с греческого — Мессия.
3. Рассказом Л. Андреева «Иуда Искариот» зачитывались в эпоху модерна. Стилистически насыщенный, идеологически рассказ (как и было положено тому времени) не слишком примечателен. И, быть может, еще и оттого, что Христос в нем оказался на периферии повествования, message произведения остался до конца неясным, а доминирующая мысль расплылась и потерялась в хитросплетеньях «цветастой» андреевской прозы.
4. Документальный роман отца Александра Меня «Сын человеческий» — идеальный образец жизнеописания. На сей раз — совершенно уникального — жизнеописания Богочеловека. В повествовании выверено все до последней буквы и цифры. А примечания, хронология и т. д. занимают читателя ничуть не менее, чем ткань самого романа.
5. Изумительная драматическая поэма К. Р. (Великого Князя Константина Романова) «Царь Иудейский», что когда-то была представлена в Эрмитажном театре, еще 20 лет тому назад шла на подмостках столичного Малого театра с участием тогдашнего старейшины московской сцены Николая Анненкова, что играл Иосифа Аримафейского. Поэма, предназначенная для показа на сценических подмостках, разумеется, исключала появление фигуры Христа, Воскресением которого (в словах исполняемого в финале псалма) она и завершается.
Кто делал подборку?