ФОТОВИДЕО: Почему Патриарх Феодор признал раскольников? Прямая речь Архиепископа Верейского Амвросия

ПОЧЕМУ ПАТРИАРХ ФЕОДОР ПРИЗНАЛ РАСКОЛЬНИКОВ? ПРЯМАЯ РЕЧЬ АРХИЕПИСКОПА ВЕРЕЙСКОГО АМВРОСИЯ

Телеканал СПАС. ГЛАВНОЕ с Анной Шафран

 

Анна Шафран поговорила о главном с ректором Сретенской духовной семинарии, наместником Сретенского монастыря Москвы Архиепископом Верейским Амвросием.

Патриарх Феодор довольно часто бывал в России. Присутствовал на интронизации Патриарха Кирилла в 2009-м году. Вообще, в принципе, считался большим другом Русской православной церкви. И, конечно, тот шаг, который он накануне совершил, – признание лидера раскольнической структуры РПЦ Украины Епифания Думенко, – стал для многих неожиданностью. Как Вы полагаете, что послужило причиной такого его шага?

— Лично для меня это тоже было шоком. Потому что, даже если не брать во внимание, действительно, на самом высоком уровне уважение блаженнейшего Патриарха Александрийского Феодора с нашим Первосвятителем, могу вспомнить его визит в Петербургскую духовную академию, а также встречу с ним в Александрии весной этого года. И ничто не предвещало того, что произошло несколько дней тому назад. Это очень сложно пояснить. Это вне всякой логики, потому что саму логику нарушает сам Патриарх Феодор. Совсем недавно он посещал Украину, призывал всех выступать только за законного представителя православной церкви, блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия. Во время нашего общения в Александрии весной этого года он вновь подтвердил, что очень переживает, за то, что происходит на Украине, которую он очень любит. Он ведь много лет провел в Одессе. И это, действительно, были самые интересные, молодые годы его служения. Он снова подтвердил, что уважает, любит и поддерживает блаженнейшего митрополита Онуфрия, молится за него. И вдруг такой разворот. Человек сам себе противоречит на глазах. Я думаю, есть какие-то причины, которые, наверное, нам до конца не известны, но, наверное, очень серьезные, касающиеся земной судьбы Александрийской православной церкви. Я не могу здесь оперировать какими-то фактами, но само изменение Патриарха Феодора произошло очень резко радикально. И то, о чем он говорил все эти годы, полностью перечеркнуто последними его заявлениями, которые на самом деле были приняты еще и вне общения и соборного решения вместе с епископатом Александрийского патриархата.

То есть, выходит, что в сухом остатке, если наблюдать за ситуацией, мы можем констатировать абсолютно точно, что это полностью противоречит всей предыдущей линии поведения Патриарха и, действительно, неожиданно и не вписывается в предыдущую логику  его отношений с нами?

— Совершенно верно. К сожалению, это так.

А как будут развиваться события вокруг православной церкви Украины, на Ваш взгляд?

— Мне трудно строить какие-то прогнозы. Я не занимаюсь тем, что называется у нас «межцерковные отношения». Это не совсем моя тема. Вообще, наша тема, все-таки, – молиться за нашу церковь. За настоящую, православную церковь, которая есть на Украине. И которую возглавляет как предстоятель этой церкви блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий. К сожалению, в течение последних десятилетий Украинская православная церковь переживает период исповедничества, гонений. Пусть не явных и прямых, но тем не менее, действительно, гонений, и очень трудный период своего бытия, который требует особой веры, особого самоконтроля и очень мудрых, взвешенных рассуждений. В отношении нашей Церкви я могу сказать, что тонные времена не пройдут, а могут и усилиться. Что касается вновь образованной ПЦУ, так и оставшейся в моем сознании и понимании маргинальной и раскольнической структурой, то трудно тут что-то прогнозировать. Ведь в нашей жизни очень многое, к сожалению, определяет политика. Тогда когда церковь или псевдоцерковное образование связана с политикой и зависит от нее, тогда и рождаются такого рода решения и соответствующие явления происходят на каноническом пространстве ответственности РПЦ. Вот эта зависимость и является, наверное, главной причиной.

Хорошо, тогда о человеческой стороне вопроса. Вот Вы уже говорили, что в этом году, весной, вместе со студентами духовной семинарии Вы совершали паломническую поездку в Египет, и, в том числе, участвовали вместе в богослужении с Патриархом Феодором. Хотелось бы узнать, каковы были тогда Ваши впечатления от этой поездки? Каково было отношение местных к Вам и к студентам? Ну, и к стране нашей, потому что ведь в тот момент уже разворачивались события…

— Вы знаете, вообще эта поездка была связана с приглашением Коптского Патриарха Тавадроса, и именно по этой линии мы осуществляли свою паломническую поездку в Египет: мы посещали древние коптские монастыри. Но в один из дней я встретился вместе с небольшой частью нашей делегации с Патриархом Феодором: он молился за воскресным богослужением в одном из монастырей Александрии. На самом деле, Александрийская церковь в Египте – это очень красивое большое название, но там почти нет людей.  И на этом Патриаршем богослужении было не более пятнадцати человек. А когда мы после богослужения и трапезы направились в его кафедральный собор, он спросил у своего архимандрита: сколько было сегодня человек в огромном кафедральном соборе, и тот ответил ему, что порядка десяти человек. Я увидел огромную резиденцию. Многое в этой резиденции было сделано за счет пожертвований наших русских меценатов. И в этой резиденции, в которой есть и прекрасные музеи, и кабинеты, и залы синодов, оказывается, живет всего два человека: сам Патриарх и еще его секретарь – архимандрит. То есть, присутствие Александрийской церкви, оно формально-номинально. У Александрийской церкви в Египте почти нет своих прихожан. Это немногочисленные греки, в основном. Но их, действительно, очень мало. Я в этом сам убедился. Сам Патриарх не служил, он просто пел. В своей стасидии находился и просто пел вместе певчего на богослужении. Потому что даже и петь-то, собственно говоря, там было некому. И он даже признался, что ни разу, будучи Патриархом, не служил ни с иподьяконом, ни с дьяконом, находясь в Египте. Конечно, отношение было самое доброжелательное. Патриарх Феодор человек очень обаятельный. Он, действительно, умеет к себе расположить. Он очень обрадовался, когда увидел меня и еще несколько человек – студентов, которые входили в храм. Он сказал очень хорошие добрые слова. Потом в личном общении вновь засвидетельствовал свою поддержку. Ничто не предвещало беды. Это решение было, видимо, с чем-то очень серьезным связано для него и для его Патриархата.

Накануне появилась новость, о том, что после очередного богослужения Патриарха Феодора, ему пришел конверт с письмом: в конверте было изображение фрески «Поцелуй Иуды». И подобные конверты получили все те, кто присутствовал на этом богослужении вместе с Патриархом. Как Вы считаете, может ли это быть отншением тех немногочисленных людей, о которых Вы говорите, к происходящему? И как мог к этому Патриарх отнестись? Это ведь, действительно, очень яркий сюжет.

— Что касается этих писем, то они были вручены ему не в Александрии, не в Египте, а в Лимассоле, на Кипре. Там он был буквально через пару дней после объявления своего решения, будучи давно уже приглашенным митрополитом лимассольским Афанасием, который является категорическим противником признания раскольников на Украине, не имеющим никакого отношения к церкви и к церковной жизни. Этот визит вызвал, конечно, замешательство. Во время всенощного бдения – тожества по случаю святого Иоанна Милостивого – около пятидесяти священников молились в кафедральном соборе Лимассола, но лишь пятнадцать из них решили служить с Патриархом Феодором литургию. Несколько кипрских архиереев отказались принимать участие в литургии. И в потерянности находился также владыка митрополит Афанасий. И он, и другие архиереи просили Патриарха Феодора не… Я сейчас немножко по-своему скажу: «не пачкать их своим решением». И не поминать во время литургии имя раскольника Сергея Думенко – так называемого митрополита Епифания. Но, к сожалению, Патриарх Феодор этим просьбам братским не внял. Чем внес, конечно, огромное смущение. И это смущение люди расценили именно так, как они это изобразили на этой картинке. После этого богослужения и ему, и архиереям, которые ему сослужили, насколько сам знаю из СМИ, были переданы конверты с этими изображениями. Народ высказывает свою волю, свое впечатление. Это очень грустно. Как человек, который имеет апостольское преемство, вредит церкви, вместо того, чтобы приносить ей блага. Это очень и очень печально. Печально от того, что он фактически отвернулся от нас, он фактически попрал сам свои слова. В свое время бывший, теперь уже, митрополит Филарет Денисенко тоже ведь перед Евангелием и крестом давал слово архиерейскому собору, но, вернувшись в Киев, тут же его нарушил. Здесь примерно такая же параллель прослеживается.

Вы уже, отчасти, ответили на следующий вопрос, который я хочу задать и понимаю, что он довольно широк. Но, тем не менее, в контексте того, о чем мы говорим, надо его задать. Что ждет мировое православие в целом? После этих эпизодов, которые мы последовательно наблюдаем один за другим.

— К сожалению, мы не застрахованы от того, что в будущем может дальше происходить. Мы должны не забывать самое главное: Христос управляет своей Церковью. Не всегда ход истории зависит от людей. Хотя, от людей тоже очень многое зависит, потому что Церковь здесь, на Земле, тоже вручена Господом апостольским преемникам. Но Христос силен развернуть, направить реку по совершенно другому руслу, если Он увидит, что нужно Его прямое вмешательство. Очень трудно строить прогнозы. Я думаю, что, к сожалению, этот раскол будет только углубляться. Здесь нужно мудрости много, терпения и смирения – со всех сторон. Признание своих ошибок нужно. Только сильный может признать свои ошибки. Может быть, даже на это понадобится много времени. Нам очень трудно прогнозировать то, что ожидает Церковь. Но мы знаем и уверены в том, что Церковь все равно будет сохраняться Господом Иисусом Христом. И Он ведет Ее по жизни человечества и, думаю, что наступит какой-то момент, когда вот именно Он вмешается очень ярко и очень явно.

Скажите, а как полагать, позволит ли остановить куда-то все углубляющийся раскол, о котором мы с Вами говорим, Всеправославный Собор, который уже не первый год пытаются собрать?

— Всеправославный собор, действительно, давно уже пытались собрать. На Крите он так и не получился. После Крита, я думаю, нет, скорее всего, никаких надежд, что этот Собор соберется. Была надежда на то, что на себя возьмет функцию, в силу своей исторической значимости, Патриарх Александрийский, но, к сожалению, и он тоже пошел по иному пути. Конечно, мы понимаем, что нужно вести диалог и одновременно стоять на позициях правды. Нужно научиться быть правдивыми перед самими собой и перед друг другом. И, применяя верные и, к сожалению, единственно возможные решения о том, что мы прекращаем поминать предстоятелей тех церквей, которые признают раскольников, и не вступаем с ними в евхаристическое общение, конечно же, обязательно должны сохранять связь с теми здоровыми силами – и Элладской церкви, и Александрийской церкви, и Константинопольском Патриархате, – которые всегда есть и присутствуют. И нас поддерживают. Потому что это боль не только Украины, это боль не только Русской православной церкви. Это – раны, которые нанесены, в том числе, и другим братским поместным православным церквям. Всеправославный собор – это, конечно, выход. Но пока этот выход на горизонте не виден.

А вот если размышлять о происходящем, такая невольно мысль приходит на ум: это, вероятно, с какой-то необходимостью все происходит. Для чего-то. Мы могли бы немного поразмышлять, для чего и почему?

— Мы не можем испытывать судьбы Божие. Но мы прекрасно понимаем, что Бог никогда не ошибается. И все, что происходит в нашей жизни, происходит, действительно, для чего-то. Но ответ на этот вопрос мы получим в будущем. Гадать, наверное, можно, но, скорее всего, мы не догадаемся. Потому что, даже на примере своей собственной жизни, своей собственной судьбы… Если мы будущее прогнозировали бы, мы бы, наверное, сейчас очень сильно смеялись, получив совершенно другие ответы на свои прежде бывшие вопросы. Так происходит и с судьбами церкви. Одно знаем: врата ада все равно ее не одолеют. И одно знаем: Церковь заключается не в количестве и не в организации. А все-таки, Господь управляет Своей семьей. И те люди, которые остаются верными своему призванию, даже если их будет меньше в конечном итоге (а сегодня нас, действительно, меньшинство во всем мире), не должны опускать руки и от этого страдать, расстраиваться и терять надежду. Потому что Бог с нами. А если Бог с нами, кто против нас?

А пути Господни неисповедимы.

— Совершенно верно.

Комментарии запрещены.