А сами солунские братья, скорее всего, изобрели другую азбуку.
Какую азбуку изобрели Кирилл и Мефодий, сколько алфавитов было у восточных славян, и почему письменность.
В надписи на основании монумента содержится аж пять орфографических ошибок, а в свитке с алфавитом, который братья держат в руках, пропущена буква N. Но самое страшное – алфавит на металлическом свитке на Славянской площади – вообще не тот. То есть, скорее всего, солунские братья изобрели другую азбуку.
Но, если мы посмотрим на древнейшие рукописи, написанные глаголицей (именно так назывался более древний алфавит), букв мы почти не узнаем. Сплошные крючки и завитушки, на первый взгляд более напоминающие грузинское письмо, чем греческое. Вместо аза – крест… Позже, в Хорватии, под влиянием латинского готического шрифта изначально округлая глаголица приобретет угловатое начертание.
Что послужило солунским братьям основой для их первого алфавита, ученые спорят до сих пор. Называют и грузинское письмо, и финикийское; есть даже версия, что глаголица специально придумывалась с нуля, и тогда крест – основа вероучения – для обозначения первой буквы более чем логичен.
Несмотря на непривычный вид, глаголические буквы имеют соответствия в кириллице, а вот с числовыми значениями иногда возникает путаница. Числа в глаголице возрастают строго по алфавиту, а в кириллице они разбросаны частью произвольно, в соответствии с алфавитом греческим.
Первичность глаголицы по сравнению с кириллицей подтверждают рукописи-палимпсесты. Про Древний Египет, например, мы широко знаем, что папирусы иногда смывали: тростник недорог, но всё-таки сколько-то он да стоил, поэтому для повседневных нужд (например, для учебы) написанное могли смыть, и использовать свиток еще раз. То же делали иногда с более дорогим пергаменом, с той разницей, что с кожи написанное нужно было выскребать ножом. Именно такой «дважды исписанный лист» называется палимпсестом. Так вот, рукописей, где поверх глаголицы выполнена запись кириллицей, довольно много. Наоборот – ни одной.
Любимая в Хорватии, где она дожила даже до XX века, в восточнославянских землях глаголица почти не имела распространения. Глаголические надписи можно найти на стенах Софии Киевской, чуть больше – в Софии Новгородской. Но и только.
 |
 |
 |
Еще были юсы. Большой читался как [он], малый – [ен]. Однако со временем носовые звуки из древнерусской речи пропали. Большой юс исчез совсем, малый – составил графическую основу для буквы «я».
И, наконец, не поверите, в речи славян «восьмеричная» (наша «обычная») и, «и десятеричная» (с точкой) и ижица, а также «е» и «ять» означали звуки разной длительности. А еще там звучали «ь» и «ъ». То есть, честное слово, «ь» и «ъ» читались: первый – как очень короткий [е], второй – как короткий [о]. И так было до XIII века. А потом редуцированные «упали» – перестали звучать. И проблемы остались только в церковных распевах – ведь для исчезнувших гласных в мелодиях были предусмотрены ноты. С распевами разбирались позже – уже в XVII веке. Кстати, в болгарском языке «ъ» звучит до сих пор.
XIX и XX века принесли много открытий в области славянской письменности. Вот только были среди них открытия и «открытия». Утверждалось, в частности, что у славян и до солунских братьев была письменность, с помощью которой они записывали тексты, в том числе о язычестве. Однако утверждения эти сомнительны.
Мы не будем сейчас подробно касаться всех палеографических проблем с якобы существующими древними шрифтами и памятниками. Скажем только, что древнему сознанию письменность была в известной степени… не нужна. Античные греки много веков хранили в памяти «Илиаду» и «Одиссею». Изменяясь и варьируясь, до нашего времени всё же дошли былины и сказки, национальные эпосы. И даже отдельные тексты Ветхого Завета передавались в устной форме несколько веков. А потом в мире просто появилась другая культура.
Необходимость записать нечто возникает тогда, когда человечеству становится важен не просто сюжет – когда текст важен пословно, когда он становится священным. Именно поэтому необходимость записи (а заодно и море проблем с переводом) возникла у славян именно с приходом христианства. Да, в мире существовало много нехристианских народов, которые дошли до изобретения письменности, но у них были свои священные тесты, а еще философские и научные трактаты.
Еще несколько веков после солунских братьев тексты продолжали существовать отчасти по тем же правилам, что и устный эпос, – когда авторы почти не указывались, а позднейшие переписчики, например, летописей, могли серьезно перекроить записи своих древних коллег. И всё же – мир точных записей, а значит, мир науки; мир авторских размышлений и точных цитат, а еще – мир точной исторической памяти, когда сочинения могут быть без потерь прочитаны потомками и двести, и триста лет спустя, для славян открыло именно появление письменности. Не будь ее, мы бы жили сейчас совершенно в другом мире.