8 марта — день памяти Священномучеников: Алексия Никольского, Николая Дмитрова, Михаила Ражкина, Мученика Сергия Бородавкина

Дата первой публикации 08.03.2017

Дата последней редакции 10.03.2017 01:28

Свя­щен­но­му­че­ник Алек­сий ро­дил­ся 10 фев­ра­ля 1877 го­да в се­ле Ге­ни­но Сер­пу­хов­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Иоан­на Ни­коль­ско­го, слу­жив­ше­го в хра­ме свя­тых бла­го­вер­ных кня­зей Бо­ри­са и Гле­ба. Впо­след­ствии отец Иоанн был на­зна­чен в храм Рож­де­ства Бо­го­ро­ди­цы в се­ле Лья­ло­во Мос­ков­ско­го уез­да.

В 1892 го­ду Алек­сей окон­чил За­и­ко­но­спас­ское ду­хов­ное учи­ли­ще, в 1898 го­ду — Вифан­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию, а в 1902 го­ду — Мос­ков­скую Ду­хов­ную ака­де­мию. Алек­сей Ива­но­вич был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка и слу­жил до 1930 го­да, ко­гда во вре­мя оче­ред­ных го­не­ний на Цер­ковь был аре­сто­ван по об­ви­не­нию в контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти и при­го­во­рен к трем го­дам ссыл­ки. Вер­нув­шись из ссыл­ки, он стал слу­жить в хра­ме в се­ле Ма­ло-Фо­мин­ское Ве­сье­гон­ско­го рай­о­на Твер­ской об­ла­сти.
16 фев­ра­ля 1938 го­да отец Алек­сий был аре­сто­ван и за­клю­чен в тюрь­му в го­ро­де Ве­сье­гон­ске. На сле­ду­ю­щий день бы­ли до­про­ше­ны два сви­де­те­ля-род­ствен­ни­ка, бри­га­ди­ры кол­хо­зов «Зна­мя тру­да» и «Но­вый путь». В на­ча­ле фев­ра­ля один из них по­хо­ро­нил же­ну, и по это­му слу­чаю они оба ока­за­лись в церк­ви. В этот день хо­ро­ни­ли еще двух ста­ри­ков. Бри­га­ди­ры по­ка­за­ли, что отец Алек­сий во вре­мя от­пе­ва­ния ска­зал: «Вот эти два ста­ри­ка умер­ли как пра­во­слав­ные, они по­се­ща­ли цер­ковь, при­ча­сти­лись и умер­ли по-Бо­жьи, а эта ра­ба Бо­жия — храм не по­се­ща­ла… При со­вет­ской вла­сти ста­ло мно­го уми­рать на­ро­да, лю­ди ста­ли сла­бые, жи­вут в недо­стат­ках, хра­мы не по­се­ща­ют, а со­вет­ская власть над хра­ма­ми над­ру­га­ет­ся и раз­ру­ша­ет их, пра­во­слав­ных при­тес­ня­ют, мо­ло­дежь со­всем за­бы­ла цер­ковь». Так­же один из них по­ка­зал, что ко­гда в се­ле умер за­ме­сти­тель пред­се­да­те­ля кол­хо­за, то его же­на хо­те­ла по­сле так на­зы­ва­е­мой «граж­дан­ской па­ни­хи­ды» от­петь его в хра­ме, но отец Алек­сий на это ска­зал: «Я его от­пе­вать не бу­ду, он не наш, Бо­га не при­зна­вал и в цер­ковь не хо­дил»^[1].
В этот же день был до­про­шен и отец Алек­сий. На во­прос о том, ко­го он зна­ет из свя­щен­ни­ков, отец Алек­сий от­ве­тил, что зна­ет толь­ко од­но­го свя­щен­ни­ка, с ко­то­рым был в ссыл­ке и ко­то­ро­му ис­пол­ни­лось уже семь­де­сят лет и он в хра­ме не слу­жит. Сле­до­ва­тель по­тре­бо­вал от него, чтобы он рас­ска­зал о сво­ей ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти, и на­пом­нил ему слу­чай, о ко­то­ром по­ве­да­ли сви­де­те­ли.
Отец Алек­сий на это от­ве­тил: «В пер­вых чис­лах фев­ра­ля 1938 го­да мне при­шлось од­новре­мен­но от­пе­вать трех по­кой­ни­ков. Во вре­мя от­пе­ва­ния я про­из­нес ко­ро­тень­кую про­по­ведь, в ко­то­рой вы­ра­зил ве­ру­ю­щим свое удив­ле­ние, что в один день при­хо­дит­ся от­пе­вать тро­их, рань­ше та­кие слу­чаи бы­ли ред­ки, и я при­звал к по­кор­но­сти во­ле Бо­жьей кол­хоз­ни­ков. Ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции я не вел»^[2].
22 фев­ра­ля 1938 го­да след­ствие бы­ло за­кон­че­но, и 6 мар­та трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла свя­щен­ни­ка к рас­стре­лу. Свя­щен­ник Алек­сий Ни­коль­ский был рас­стре­лян 8 мар­та 1938 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле.

 

Свя­щен­но­му­че­ник Ни­ко­лай ро­дил­ся 14 мая 1878 го­да в се­ле Кун­це­во Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Лав­ра Дмит­ро­ва, бол­га­ри­на по про­ис­хож­де­нию. В 1900 го­ду Ни­ко­лай окон­чил Мос­ков­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию и стал ра­бо­тать учи­те­лем в се­ле Кун­це­во.
В на­ча­ле ХХ ве­ка в се­ле За­ви­до­ве Твер­ской гу­бер­нии слу­жил свя­щен­ник Ни­ко­лай Ро­за­нов. В 1900-х го­дах он тя­же­ло за­бо­лел, его раз­бил па­ра­лич, и при­ход остал­ся без вто­ро­го свя­щен­ни­ка. Стар­шая его дочь, Ека­те­ри­на, учи­лась в то вре­мя в гим­на­зии, где пре­по­да­ва­тель­ни­цей бы­ла дво­ю­род­ная сест­ра Ни­ко­лая Дмит­ро­ва. Зная о на­ме­ре­нии Ни­ко­лая при­нять сан свя­щен­ни­ка и о том, что отец Ека­те­ри­ны без­на­деж­но бо­лен, она по­зна­ко­ми­ла их. Ека­те­ри­на Ни­ко­ла­ев­на да­ла со­гла­сие на брак, но по­про­си­ла от­ло­жить вен­ча­ние на год, так как меч­та­ла стать учи­тель­ни­цей, а для это­го на­до бы­ло окон­чить гим­на­зию. Вен­ча­ние их со­сто­я­лось в 1908 го­ду. В 1909 го­ду в хра­ме Хри­ста Спа­си­те­ля в Москве Ни­ко­лай Лав­ро­вич был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка к церк­ви се­ла За­ви­до­ва Твер­ской епар­хии, ку­да и от­пра­вил­ся слу­жить и где тер­пе­ли­во нес крест пас­тыр­ско­го слу­же­ния до му­че­ни­че­ской кон­чи­ны.
В се­ле За­ви­до­ве до ре­во­лю­ции бы­ло два хра­ма — зим­ний и лет­ний, с пре­сто­ла­ми Тро­и­цы, Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и про­ро­ка Илии. При­чт хра­ма со­став­ля­ли два свя­щен­ни­ка, диа­кон и два пса­лом­щи­ка. В при­ход вхо­ди­ли се­ло За­ви­до­во, в ко­то­ром бы­ло несколь­ко со­тен дво­ров, и окру­жа­ю­щие его де­рев­ни, неко­то­рые из них от­сто­я­ли от хра­ма на два­дцать пять верст.
При­хо­жане, узнав свя­щен­ни­ка по­бли­же, по­лю­би­ли его за доб­ро­ту, за от­зыв­чи­вость, за без­упреч­ное ис­пол­не­ние пас­тыр­ских обя­зан­но­стей. В лю­бую по­го­ду, уже ко­гда без­бож­ная власть ото­бра­ла у него ло­шадь, он шел пеш­ком в даль­ние де­рев­ни за два­дцать пять ки­ло­мет­ров при­ча­стить боль­но­го. У от­ца Ни­ко­лая с су­пру­гой ро­ди­лось чет­ве­ро де­тей, ко­то­рых свя­щен­ник ста­рал­ся вос­пи­ты­вать в люб­ви к Бо­гу и Церк­ви, учил их по­стить­ся, с лю­бо­вью и тер­пе­ни­ем от­но­сить­ся ко всем. Кро­ме свя­щен­ни­че­ских обя­зан­но­стей, от­цу Ни­ко­лаю при­хо­ди­лось ис­пол­нять и кре­стьян­ские ра­бо­ты, на ко­то­рые он все­гда брал де­тей, осо­бен­но на по­ко­сы. Они вы­хо­ди­ли ко­сить ра­но утром, и ча­сто бы­ва­ло, что отец Ни­ко­лай, за­ви­дев в по­ле оди­но­кую ста­руш­ку, го­во­рил: «Да­вай­те, ре­бя­та, по­мо­жем ей. Она не упра­вит­ся». И они шли и по­мо­га­ли. В се­ле За­ви­до­ве кре­стьяне по­чи­та­ли от­ца Ни­ко­лая за про­сто­ту в об­ще­нии, за то, что он, сам бу­дучи небо­гат и имея боль­шую се­мью, ни­ко­гда ни­ко­му не от­ка­зы­вал в по­мо­щи и, ес­ли не имел воз­мож­но­сти по­мочь день­га­ми, то по­мо­гал сво­им тру­дом, при­ни­мая уча­стие то в кре­стьян­ской ра­бо­те, то в по­чин­ке до­ма.
Ко­гда при­хо­ди­ли ни­щие, свя­щен­ник все­гда при­гла­шал их за стол. Эту лю­бовь к ни­щим усво­и­ли и де­ти, и, бы­ва­ло, за­ви­дев ни­ще­го, они бра­ли что‑ни­будь из до­ма и бе­жа­ли, чтобы по­дать. А отец Ни­ко­лай го­во­рил: «Что ж, мож­но бы­ло и боль­ше по­дать. Еще что-ни­будь взять».
Во вре­мя по­сле­ре­во­лю­ци­он­ных го­не­ний от­цу Ни­ко­лаю при­шлось про­дать дом и ку­пить ветхую хи­ба­ру, чтобы на вы­ру­чен­ные день­ги под­дер­жать се­мью и упла­тить на­ло­ги, ко­то­рые с каж­дым го­дом вла­сти все уве­ли­чи­ва­ли. Вла­сти неод­но­крат­но пы­та­лись уго­во­рить от­ца Ни­ко­лая оста­вить слу­же­ние в хра­ме и от­ка­зать­ся от са­на. В об­мен они обе­ща­ли от­ме­нить непо­силь­ные на­ло­ги. Про­дол­жа­лись эти уго­во­ры в те­че­ние несколь­ких лет, но ис­по­вед­ник в от­вет го­во­рил все­гда од­но и то же: «Ни­ко­гда не уй­ду из хра­ма и не сни­му са­на». В го­ды го­не­ний отец Ни­ко­лай был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея.
В 1930 го­ду вла­сти аре­сто­ва­ли вто­ро­го за­ви­дов­ско­го свя­щен­ни­ка, про­то­и­е­рея Гри­го­рия Ра­ев­ско­го, и по­тре­бо­ва­ли от от­ца Ни­ко­лая лже­сви­де­тель­ства про­тив со­бра­та, но он от­ка­зал­ся, ска­зав:
— Свя­щен­ник Гри­го­рий Гри­горь­е­вич Ра­ев­ский ни­чем се­бя про­тив со­вет­ской вла­сти не про­яв­лял.
— За что же он под­вер­гал­ся аре­сту? — спро­сил сле­до­ва­тель.
— Аре­сту он под­вер­гал­ся Клин­ски­ми ор­га­на­ми, про­си­дел он шесть­де­сят два дня; воз­вра­тив­шись, за что си­дел, не ска­зал. Боль­ше мне ни­че­го о нем не из­вест­но. Ка­кие еще сло­ва он го­во­рил в про­по­ве­дях, кро­ме хо­ро­ших, мне неиз­вест­но, — от­ве­тил отец Ни­ко­лай.
В 1932 го­ду вла­сти по­тре­бо­ва­ли от от­ца Ни­ко­лая, чтобы он за три ме­ся­ца на­пи­лил и сдал сто пять­де­сят ку­бо­мет­ров дров. Его де­ти к это­му вре­ме­ни разъ­е­ха­лись, по­мочь бы­ло неко­му, и по­жи­лой свя­щен­ник не в си­лах был в оди­ноч­ку вы­пол­нить это за­да­ние, а за неис­пол­не­ние ему гро­зи­ло тю­рем­ное за­клю­че­ние. Отец Ни­ко­лай на­пи­сал жа­ло­бу, чтобы за­да­ние бы­ло от­ме­не­но, мест­ные вла­сти от­ка­за­ли, но умень­ши­ли нор­му вдвое.
В кон­це кон­цов, по­сколь­ку свя­щен­ник не со­гла­шал­ся снять сан, а вла­сти тре­бо­ва­ли упла­ты все боль­ших на­ло­гов, на­сту­пи­ло вре­мя, ко­гда отец Ни­ко­лай не смог их за­пла­тить, и за это был в 1933 го­ду аре­сто­ван и при­го­во­рен к од­но­му го­ду за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре.
Ко­гда через год отец Ни­ко­лай вер­нул­ся к слу­же­нию в хра­ме, ему сно­ва ста­ли угро­жать аре­стом. Так про­дол­жа­лось до 1937 го­да, ко­гда был аре­сто­ван про­то­и­е­рей Гри­го­рий Ра­ев­ский, неза­дол­го пе­ред этим вер­нув­ший­ся из за­клю­че­ния, а но­чью 8 фев­ра­ля 1938 го­да вла­сти аре­сто­ва­ли от­ца Ни­ко­лая.
Он в то вре­мя тя­же­ло бо­лел. Со­би­ра­ла и про­во­жа­ла его су­пру­га Ека­те­ри­на. Несмот­ря на бо­лезнь, отец Ни­ко­лай был ду­хов­но бодр, уго­ва­ри­вал су­пру­гу не уны­вать, не от­сту­пать­ся от Церк­ви и ве­ры, ни­ко­гда и ни при ка­ких усло­ви­ях не сда­вать­ся.
На сле­ду­ю­щий день отец Ни­ко­лай был до­про­шен.
— Вы аре­сто­ва­ны за про­во­ди­мую ва­ми контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность. При­зна­е­те се­бя в этом ви­нов­ным? — спро­сил его сле­до­ва­тель.
— Ви­нов­ным се­бя не при­знаю, контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию я не про­во­дил, — от­ве­тил свя­щен­ник.
— Ска­жи­те, по­че­му же вы, счи­тая се­бя неви­нов­ным, под­го­то­ви­лись к аре­сту, еще в 1930 го­ду со­бра­ли че­мо­дан с бе­льем и дру­ги­ми ве­ща­ми, что об­на­ру­же­но у вас при обыс­ке?
— Уже с 30-го го­да мне бы­ло из­вест­но, что ме­ня аре­сту­ют, и я под­го­то­вил­ся к аре­сту, в 1937 го­ду я спе­ци­аль­но за­ку­пил се­бе на­тель­но­го бе­лья, так как пред­по­ла­гал, что ме­ня долж­ны аре­сто­вать.
— Ес­ли вы пред­по­ла­га­ли, что вас долж­ны аре­сто­вать, зна­чит, вы чув­ство­ва­ли се­бя ви­нов­ным?
— По­сле то­го, как аре­сто­ва­ли пса­лом­щи­ка на­шей церк­ви, мы с ма­туш­кой на­ча­ли за­ку­пать на­тель­ное бе­лье для ме­ня, на вся­кий слу­чай.
— След­ствие на­ста­и­ва­ет да­вать от­кро­вен­ные по­ка­за­ния о про­во­ди­мой ва­ми контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти.
— Контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­стью я не за­ни­мал­ся, — от­ве­тил свя­щен­ник.
На этом до­прос был за­кон­чен. 6 мар­та трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Ни­ко­лая к рас­стре­лу. Через день, 8 мар­та 1938 го­да, про­то­и­е­рей Ни­ко­лай Дмит­ров был рас­стре­лян в твер­ской тюрь­ме и по­гре­бен на од­ном из го­род­ских клад­бищ в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле.

 

 

Свя­щен­но­му­че­ник Ми­ха­ил ро­дил­ся 1 ок­тяб­ря 1871 го­да в се­ле Елань Са­ра­тов­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Сте­па­на Раж­ки­на. Со вре­ме­нем се­мья пе­ре­еха­ла жить в го­род, и Ми­ха­ил окон­чил 4-е го­род­ское учи­ли­ще. Дав­но уже меч­той Ми­ха­и­ла бы­ло стать слу­жи­те­лем Церк­ви, и 26 июня 1901 го­да он был на­зна­чен пса­лом­щи­ком в храм в ста­ни­цу Ко­па­нов­скую Ено­та­ев­ско­го уез­да Аст­ра­хан­ской гу­бер­нии^[1]. С 12 июня 1903 го­да он стал слу­жить пса­лом­щи­ком в хра­ме в се­ле Про­лей­ка Ца­рев­ско­го уез­да, а 22 июня 1904 го­да был на­зна­чен пса­лом­щи­ком к Ка­зан­ской церк­ви в го­ро­де Аст­ра­ха­ни^[2]. 20 ок­тяб­ря 1908 го­да он был опре­де­лен пса­лом­щи­ком к Ми­ха­и­ло-Ар­хан­гель­ской церк­ви сло­бо­ды Вла­ди­ми­ров­ки Ца­рев­ско­го уез­да, а 18 ок­тяб­ря 1910 го­да — пса­лом­щи­ком в храм в се­ле Ни­коль­ское Ено­та­ев­ско­го уез­да^[3]. 12 ав­гу­ста 1916 го­да Ми­ха­ил Сте­па­но­вич был на­зна­чен пса­лом­щи­ком к церк­ви в се­ле Ха­ра­ба­ли Ено­та­ев­ско­го уез­да^[4].
С 1924 по 1930 год Ми­ха­ил Сте­па­но­вич слу­жил пса­лом­щи­ком в хра­ме в се­ле Верх­ний Бас­кун­чак.
В 1930 го­ду за­бо­лел слу­жив­ший в хра­ме в се­ле Ко­си­ки иеро­мо­нах Мел­хи­се­дек (Дроз­дов), и епи­скоп Аст­ра­хан­ский Ан­дрей (Ко­ма­ров) 18 фев­ра­ля 1930 го­да ру­ко­по­ло­жил пса­лом­щи­ка Ми­ха­и­ла во свя­щен­ни­ка к это­му хра­му. При­ход, од­на­ко, был на­столь­ко бе­ден, что для се­мей­но­го свя­щен­ни­ка пред­став­ля­ло боль­шую труд­ность про­кор­мить здесь се­мью, и отец Ми­ха­ил вы­нуж­ден был на­пи­сать об этом пись­мо ар­хи­ерею.
«Имею честь со­об­щить Ва­ше­му Прео­свя­щен­ству, что иеро­мо­нах Мел­хи­се­дек со­вер­шен­но вы­здо­ро­вел от сво­ей бо­лез­ни и вполне мо­жет опять ис­пол­нять свои пас­тыр­ские обя­зан­но­сти в при­хо­де… Как я уже со­об­щал Ва­ше­му Прео­свя­щен­ству, вслед­ствие ма­ло­го на­се­ле­ния (все­го 220 дво­ров) весь­ма труд­но про­жить се­мей­но­му свя­щен­ни­ку, тем бо­лее по слу­чаю ма­ло­го уро­жая. Са­ми при­хо­жане крайне удив­ле­ны, что я ре­шил­ся при­е­хать со сво­ей се­мьей и со сво­им иму­ще­ством в Ко­си­ки; зная свою ма­ло­се­ющ­ность и свои на­сущ­ные недо­ста­чи в до­маш­нем хо­зяй­стве, они при всей сво­ей го­тов­но­сти и люб­ви к пас­ты­рю по­мочь не мо­гут, так как хлеб­ные пай­ки не вы­да­ют, а на уро­жай на­деж­ды со­вер­шен­но ма­ло; а я, вслед­ствие пло­хих до­хо­дов, на сто­роне хле­ба не мо­гу ку­пить по до­ро­го­визне. И по­се­му, в Ко­си­ки пас­тыр­ские обя­зан­но­сти мо­жет ис­пол­нять мо­на­ше­ству­ю­щее ли­цо или же вдов­ству­ю­щий свя­щен­ник, со­вер­шен­но не се­мей­ный… О чем и осме­ли­ва­юсь до­не­сти Ва­ше­му Прео­свя­щен­ству, но на­пе­ред пи­шу Вам — ка­кая бы ни бы­ла ре­зо­лю­ция Ва­ше­го Прео­свя­щен­ства, я бес­пре­ко­слов­но за­ра­нее под­чи­ня­юсь ей как сын Пра­во­слав­ной Церк­ви и лю­бя­щий сво­е­го Ар­хи­пас­ты­ря»^[5].
Отец Ми­ха­ил, несмот­ря на труд­но­сти ма­те­ри­аль­ные, был рев­ност­ным пас­ты­рем и про­по­вед­ни­ком и за каж­дой служ­бой про­из­но­сил про­по­ве­ди, что бы­ло с неудо­воль­стви­ем от­ме­че­но вла­стя­ми; в это вре­мя уси­ли­лись го­не­ния на Цер­ковь, рас­ку­ла­чи­ва­лись и ссы­ла­лись кре­стьяне, за­кры­ва­лись хра­мы и аре­сто­вы­ва­лось ду­хо­вен­ство. Осе­нью 1930 го­да свя­щен­ни­ку пред­ло­жи­ли упла­тить оче­ред­ной на­лог. Неупла­та на­ло­га бы­ла рав­но­знач­на за­кры­тию хра­ма, и свя­щен­ник об­ра­тил­ся к ве­ру­ю­щим, пред­ло­жив устро­ить со­бра­ние цер­ков­ной об­щи­ны для об­суж­де­ния это­го во­про­са. Со­бра­ние со­сто­я­лось 2 но­яб­ря 1930 го­да. Отец Ми­ха­ил, об­ра­ща­ясь к при­хо­жа­нам, ска­зал: «Ес­ли хо­ти­те, чтобы у вас бы­ла служ­ба, то вне­си­те день­ги для упла­ты в гос­страх­кас­су». Цер­ков­ная об­щи­на по­ста­но­ви­ла со­брать доб­ро­воль­ные по­жерт­во­ва­ния для упла­ты на­ло­га го­су­дар­ству, чтобы та­ким об­ра­зом из­бе­жать за­кры­тия хра­ма.
Од­на­ко та­кое ре­ше­ние не устра­и­ва­ло вла­сти, и 15 но­яб­ря 1930 го­да со­труд­ни­ки ОГПУ аре­сто­ва­ли свя­щен­ни­ка и наи­бо­лее ак­тив­ных при­хо­жан и за­клю­чи­ли их в ено­та­ев­скую тюрь­му. 22 но­яб­ря сле­до­ва­тель до­про­сил свя­щен­ни­ка.
«Про­по­ве­ди я го­во­рил каж­дое вос­кре­се­нье о том, что нуж­но хо­дить в цер­ковь, боль­ше мо­лить­ся Бо­гу. Гос­подь про­стит вам гре­хи и по­даст вам все, — ска­зал отец Ми­ха­ил. — В кон­це ав­гу­ста или в на­ча­ле сен­тяб­ря я встре­тил на ули­це мо­ло­дежь… го­во­рил, чтобы они хо­ди­ли в цер­ковь, мо­ли­лись Бо­гу. По окон­ча­нии служ­бы я спра­ши­вал о том, у ко­го есть кре­сты или нет, ес­ли нет, то нуж­но при­об­ре­сти в церк­ви у кти­то­ра…»^[6]
26 но­яб­ря сель­со­вет вы­дал для ОГПУ справ­ку на свя­щен­ни­ка, в ко­то­рой пи­са­лось, что отец Ми­ха­ил «за­ме­чен в ан­ти­со­вет­ских вы­ступ­ле­ни­ях, осо­бен­но яр­ко вы­ри­со­вы­ва­лись его вы­ступ­ле­ния в церк­ви во вре­мя чте­ния про­по­ве­ди в пер­вые дни его при­бы­тия в се­ло Ко­си­ки; он при­зы­вал ве­ру­ю­щую мо­ло­дежь не по­се­щать на­род­ный дом, и тот, кто бу­дет по­се­щать его, тот дол­жен оста­вить храм Бо­жий… за­ме­чен вра­ща­ю­щим­ся в груп­пах жен­щин на ули­цах по ве­че­рам, про­по­ве­дуя сло­во Бо­жие, в раз­го­во­рах бо­рясь с куль­тур­ной ра­бо­той… Неза­кон­но про­вел со­бра­ние ве­ру­ю­щих по во­про­су са­мо­об­ло­же­ния в упла­ту за него сель­со­ве­ту ис­чис­лен­но­го на него са­мо­об­ло­же­ния… в це­лом эле­мент ан­ти­со­вет­ский, тре­бу­ю­щий немед­лен­но­го изо­ли­ро­ва­ния от тру­дя­щей­ся мас­сы»^[7].
29 де­каб­ря бы­ло со­став­ле­но об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние. Сле­до­ва­те­ли пи­са­ли в нем, что свя­щен­ник «в церк­ви за­явил: пра­во­слав­ные, ска­жи­те сво­им му­жьям, бра­тьям, и же­нам, и сест­рам, чтобы они в кон­це кон­цов по­ка­я­лись…» В сен­тяб­ре во вре­мя про­по­ве­ди го­во­рил: «Что вы по­мо­га­е­те со­вет­ской вла­сти, несе­те хлеб, день­ги — и для че­го все это; они го­во­рят, что стро­им за­во­ды, все­го у них мно­го, а са­ми все боль­ше и боль­ше бе­рут с му­жи­ка; не нуж­но им да­вать ни­че­го, пусть их тре­бу­ют — ни­че­го не бу­дет, по­тас­ка­ют немно­го и пе­ре­ста­нут, как ме­ня за­би­ра­ли несколь­ко раз в ГПУ, но я все рав­но на­ста­и­ваю на сво­ем: не нуж­но хо­дить в на­род­ный дом, слу­шать раз­ные бас­ни, а нуж­но хо­дить в цер­ковь, мо­лить­ся Бо­гу, мо­жет быть, Он про­стит на­ши гре­хи… Я вот по­слу­жу у вас с го­док, по­прав­лю на­род, а то ста­ли за­бы­вать цер­ковь… я ни­че­го не бо­юсь — ку­да бы ме­ня ни со­сла­ли, вез­де сол­ныш­ко све­тит»^[8].
3 фев­ра­ля 1931 го­да трой­ка ОГПУ при­го­во­ри­ла от­ца Ми­ха­и­ла к пя­ти го­дам за­клю­че­ния в конц­ла­герь.
Вер­нув­шись в 1936 го­ду из за­клю­че­ния, отец Ми­ха­ил по­се­лил­ся в се­ле Ни­коль­ском Ено­та­ев­ско­го рай­о­на. Храм в се­ле был за­хва­чен об­нов­лен­ца­ми, и пра­во­слав­ные слу­жи­ли в ча­совне. Отец Ми­ха­ил, жи­вя в се­ле, стал со­вер­шать тре­бы.
27 фев­ра­ля 1937 го­да отец Ми­ха­ил был под­верг­нут адми­ни­стра­тив­ной ссыл­ке с ука­за­ни­ем про­жи­вать в го­ро­де Аст­ра­ха­ни, без пра­ва вы­ез­да из го­ро­да и с обя­зан­но­стью яв­лять­ся для от­мет­ки в НКВД каж­дый ме­сяц. Он пе­ре­ехал в Аст­ра­хань, где оста­вал­ся неза­кры­тым по­след­ний храм — По­кро­ва Бо­жи­ей Ма­те­ри. Отец Ми­ха­ил пел в хра­ме на кли­ро­се, а про­пи­та­ние для се­бя и сво­ей се­мьи ис­пра­ши­вал на па­пер­ти хра­ма как ни­щий.
Вто­рич­но отец Ми­ха­ил был аре­сто­ван во вре­мя мас­со­вых го­не­ний в кон­це трид­ца­тых го­дов — 20 ян­ва­ря 1938 го­да. Вы­сту­пив­ший про­тив него в ка­че­стве де­жур­но­го сви­де­те­ля диа­кон По­кров­ской церк­ви по­ка­зал, что он зна­ет от­ца Ми­ха­и­ла «как че­ло­ве­ка, враж­деб­но на­стро­ен­но­го к со­вет­ской вла­сти… Раж­кин, — за­явил он, — си­сте­ма­ти­че­ски на про­тя­же­нии 1937 го­да про­во­дил ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию, на­прав­лен­ную про­тив ме­ро­при­я­тий пар­тии и пра­ви­тель­ства, сре­ди при­хо­жан По­кров­ской церк­ви рас­про­стра­няя кле­вет­ни­че­ские слу­хи о со­вет­ской вла­сти: яко­бы со­вет­ская власть при­тес­ня­ет ре­ли­гию и необос­но­ван­но рас­прав­ля­ет­ся со слу­жи­те­ля­ми ре­ли­ги­оз­но­го куль­та. Яко­бы стра­на со­вет­ской вла­стью до­ве­де­на до раз­ру­хи, че­го, мол, при цар­ском строе не бы­ло»^[9].
8 фев­ра­ля сле­до­ва­тель до­про­сил от­ца Ми­ха­и­ла.
— Вы аре­сто­ва­ны за про­ве­де­ние си­сте­ма­ти­че­ской ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти. При­зна­е­те се­бя в этом ви­нов­ным?
— Нет, не при­знаю. Ни­ка­кой ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти я не про­во­дил.
— Вы го­во­ри­те неправ­ду. След­стви­ем уста­нов­ле­но, что вы, бу­дучи враж­деб­но на­стро­ен­ным к ВКП(б) и со­вет­ской вла­сти, про­во­ди­ли ан­ти­со­вет­скую аги­та­цию. Тре­бу­ем го­во­рить прав­ду.
— Я го­во­рю толь­ко прав­ду. Ан­ти­со­вет­ских раз­го­во­ров и аги­та­ции не про­во­дил.
В тот же день бы­ли устро­е­ны оч­ные став­ки свя­щен­ни­ка со лже­сви­де­те­ля­ми, но все их по­ка­за­ния отец Ми­ха­ил ка­те­го­ри­че­ски от­верг.
13 фев­ра­ля трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла от­ца Ми­ха­и­ла к рас­стре­лу. Свя­щен­ник Ми­ха­ил Раж­кин был рас­стре­лян 8 мар­та 1938 го­да и по­гре­бен в об­щей без­вест­ной мо­ги­ле.

 

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Фев­раль».
Тверь. 2005. С. 405-409
При­ме­ча­ния

^[1] Аст­ра­хан­ские епар­хи­аль­ные ве­до­мо­сти. 1901. № 13. С. 513.

^[2] Там же. 1903. № 12. С. 1904; № 13. С. 520.

^[3] Там же. 1908. № 21. С. 1823. 1910. № 19. С. 166.

^[4] Там же. 1916. № 23. С. 176.

^[5] УФСБ Рос­сии по Аст­ра­хан­ской обл. Д. С-4524, л. 63 об.

^[6] Там же. Л. 65.

^[7] Там же. Л. 67.

^[8] Там же. Л. 76.

^[9] УФСБ Рос­сии по Аст­ра­хан­ской обл. Д. С-5103, л. 4.

 

Му­че­ник Сер­гий (Сер­гей Мат­ве­е­вич Бо­ро­дав­кин) ро­дил­ся 29 де­каб­ря 1878 го­да в го­ро­де Крас­ный Холм Твер­ской гу­бер­нии. Окон­чил го­род­ское учи­ли­ще. Он был куп­цом пер­вой гиль­дии и по­чет­ным граж­да­ни­ном го­ро­да. До ре­во­лю­ции за­ни­мал­ся тор­гов­лей ма­ну­фак­ту­рой и ба­ка­ле­ей, а так­же за­го­тов­кой яиц для от­прав­ки за гра­ни­цу — в се­зон на­би­ра­лось до трид­ца­ти ва­го­нов. Он имел свои ма­га­зи­ны в Санкт-Пе­тер­бур­ге и в Крас­ном Хол­ме и сто де­ся­тин зем­ли. Вско­ре по­сле боль­ше­вист­ско­го пе­ре­во­ро­та все его иму­ще­ство бы­ло кон­фис­ко­ва­но. В 1930 го­ду Сер­гей Мат­ве­е­вич был аре­сто­ван и при­го­во­рен к двум го­дам ссыл­ки, по окон­ча­нии ко­то­рой вер­нул­ся в род­ной го­род и стал ста­ро­стой в хра­ме.
Толь­ко за­кон­чи­лись мас­со­вые аре­сты и рас­стре­лы 1937 го­да, ко­то­рые го­судар­ствен­ная власть рас­по­ря­ди­лась про­ве­сти в те­че­ние че­ты­рех ме­ся­цев, на­чи­ная с 5 ав­гу­ста, — 31 ян­ва­ря 1938 го­да По­лит­бю­ро ЦК при­ня­ло но­вое ре­ше­ние — «об утвер­жде­нии до­пол­ни­тель­но­го ко­ли­че­ства под­ле­жа­щих ре­прес­сии… чтобы всю опе­ра­цию… за­кон­чить не позд­нее 15 мар­та 1938 го­да»^[1].
16 фев­ра­ля 1938 го­да был аре­сто­ван ста­ро­ста хра­ма в го­ро­де Крас­ный Холм Сер­гей Мат­ве­е­вич Бо­ро­дав­кин и сра­зу же до­про­шен.
— На­зо­ви­те ва­ши свя­зи в Крас­но­холм­ском рай­оне, а так­же и вне рай­о­на, — по­тре­бо­вал сле­до­ва­тель.
— В го­ро­де Крас­ном Хол­ме я имею сест­ру Ан­то­ни­ну Мат­ве­ев­ну Ко­мен­дан­то­ву, и вне Крас­но­холм­ско­го рай­о­на я имею бра­та Ва­си­лия Мат­ве­е­ви­ча Бо­ро­дав­ки­на, про­жи­ва­ет в го­ро­де Яро­слав­ле, но где он ра­бо­та­ет, я ска­зать не мо­гу, так как с ним пе­ре­пис­ки ни­ка­кой не имею.
— Дай­те след­ствию по­ка­за­ния о про­во­ди­мой ва­ми ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции сре­ди на­се­ле­ния в Крас­ном Хол­ме.
— Ка­кой-ли­бо ан­ти­со­вет­ской аги­та­ции я сре­ди на­се­ле­ния в Крас­ном Хол­ме не вел и ви­нов­ным се­бя в этом не при­знаю.
Через три неде­ли, 6 мар­та, трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла Сер­гея Мат­ве­е­ви­ча к рас­стре­лу. Ста­ро­ста хра­ма Сер­гей Мат­ве­е­вич Бо­ро­дав­кин был рас­стре­лян 8 мар­та 1938 го­да и по­гре­бен в без­вест­ной об­щей мо­ги­ле.

 

 

Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

«Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Фев­раль».
Тверь. 2005. С. 399-400
При­ме­ча­ния

^[1] УФСБ Рос­сии по Твер­ской обл. Д. 22057-С, л. 9-11.

^[2] Там же. Л. 7.

Ис­точ­ник: http://www.fond.ru/ Источник