Тамара Морщакова о реальной доле оправдательных приговоров в России. – О судебной системе подборка Новой газеты

Подборка новой газеты о судебной системе

Один на 10 тысяч

О РЕАЛЬНОЙ ДОЛЕ ОПРАВДАТЕЛЬНЫХ ПРИГОВОРОВ В РОССИИ

Эксперты «Новой» рассуждают о том, что означает статистика по оправдательным приговорам в 0,36% (полное дно или дна еще не видно), что и как нужно менять в первую очередь и что представляют из себя на самом деле оправдательные приговоры

Тамара Морщакова
судья КС в отставке, член СПЧ, профессор, заслуженный юрист РФ:

Источник

Оглавление

Перед кем вы опрадываетесь?
_____Сравнивать можно только сравнимое.
_____СЛЕДСТВИЕ И СУД В РОССИИ — ДАЖЕ НЕ ЕДИНАЯ КОРПОРАЦИЯ, А СЕМЬЯ
Один на 10 тысяч
О РЕАЛЬНОЙ ДОЛЕ ОПРАВДАТЕЛЬНЫХ ПРИГОВОРОВ В РОССИИ
_____Павел Чиков
__________29% уголовных дел суды прекращают по нереабилитирующим основаниям
_____Тамара Морщакова — см. ниже
__________Судья чувствует себя в общей упряжке со следствием
_____Андрей Гривцов
Что менять
_____Морщакова
_____Гривцов
Кого оправдывают чаще
«Освободить в зале суда»
«В суде уже давно никто ничего не доказывает»
Как нам реорганизовать УК

— Цифра в 0,36% не имеет значения. Потому что процессы, отражающие эту цифру, — они, собственно, те же самые, которые были бы, если бы эта цифра была равна вообще 0. Важна не столько цифра, сколько понимание причин того, что происходит. А происходит вот что: почти 70% уголовных дел рассматриваются фактически без суда: люди, не веря в правосудие, чтобы как-то смягчить свою участь, заключают соглашения со следствием, признают вину или соглашаются о сотрудничестве со следствием — я и сам виноват, и помогу других разоблачить. И тогда никакого судебного следствия не происходит, заседание проходит быстро в особом порядке. И во всем этом массиве таких дел — повторюсь их около 70% — оправдание невозможно в принципе. А в ежегодной статистике судебного департамента исчисляется доля из всех рассмотренных дел, в том числе и таких. Так что общая масса оправданий сразу снижается. И заинтересованность в таком снижении есть у органов следствия: значит, они работают безошибочно, сколько отдают дел в суд, столько обвинений на выходе и получают.

Еще одна причина очень понятная: суд не выступает как критик по отношению к тому, что предъявляют органы расследования. Например, судья, который рассматривал дело, перед этим санкционировал арест или другие меры пресечения этому же человеку, которого он сейчас судит, или давал разрешение на следственные действия, такие как обыск, выемка и т.д. И когда судья все это разрешил, он уже чувствует себя в общей упряжке со следствием. И это главная опасность. Это явление советского образца — такого застарелого, когда все вместе отвечали за состояние борьбы с преступностью. И понятно, что ничего иного получаться не может в таком составе суда, который не является объективным по отношению не только к следствию, но к тем действиям, которые он, судья, сам в ходе расследования разрешил провести.

Вся система судопроизводства приводит к тому, что процент оправданий не может быть большим. С процентами же как со средством оценки нужно заканчивать, это уже давно нас привело в тупик. Эксперты это предлагают на протяжении многих десятилетий. Лично я исчисляю это с 80-х годов.

От редакции сайта. Материал «Новой газеты» очень обширный, поэтому мы распределили его по нескольким статьям. Был опубликован в № 87 от 11 августа 2017.

Оглавление

См. также на нашем сайте:
Молебен “О совершении правосудия” отслужили в храме Бутырки

Тамара Морщакова: «Теперь на судью может повлиять любой чиновник». Судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова, которая подробно рассказала о внутреннем устройстве судебной системы. Она объяснила, почему люстрация судебной системы не поможет, от кого зависят судьи и кто транслирует им желания власти, почему очевиден заказ на «дела под копирку» и действительно ли обвинительный приговор более выгоден судье, чем оправдательный.

Протоиерей Константин Кобелев: В тюрьме мы часто имеем дело не c преступником, а с жертвой